Закрыв дверь, стрелок поднялся на второй этаж, встал возле окна, провожая взглядом фигуру в тумане и копаясь в мозгах. Встретил недавно сокурсника, Юру Буханцева. Тот майором ушёл со службы. Улыбка – от уха до уха. Физиономия красная. Слегка под мухой. Нос в синеватых прожилках. Поздоровался и давай хвалиться, как ему хорошо адвокатом в первой коллегии. После учёбы он попал в следственный аппарат. Отсюда у него опыт и связи. Он заранее знал, куда лыжи свои навострить. Тимофеич об этом не знал – куда послали, туда и пошёл. А послали его в УВД, а оттуда – в ОМОН. В итоге – полнейшая дисгармония в юридической части, поскольку совершенно невосприимчив к бумагам. Таких юристов сплошь да рядом. Куда ни кинь – всюду лица на вахтах знакомые чудятся…
Тимофеич отстоял свои часы. Последний час тянулся особенно трудно. Минута цеплялась за минуту, совершенно не желая двигаться.
Наконец из караульного помещения дружно выпала новая смена. Она ведёт себя так, словно предыдущая им крепко задолжала: инвентарь принимают чуть не по описи – телефонный аппарат один, стол один, жезл для остановки транспорта один, рация одна… Стекла в окнах ещё бы пересчитали, но пока что до этого никто не додумался. Больше придраться не к чему, поэтому выдавливают из себя, как из тюбика с зубной пастой: «Можете быть свободны, господа мухобои…»
Завтра повторится то же самое, но только с ними самими.
Николай Тимофеич вернулся в караульное помещение, сдал карабин и патроны. Расписался в суточной ведомости. Потом собрал в кучу подсохшие вещи, свернул и положил в рюкзак. Туда же сунул, вынув их холодильника, пойманную вечером щуку.
– Ну что, тронулись помаленьку?
Андрюша Набоков поднялся из-за стола. Теперь он сложил свои полномочия. После этого он для всех друг, товарищ и брат. А сам поглядывает в сторону Шубина – не забыл ли тот про своё обещание?
Но Тимофеич помнил об этом. Он посмотрел в его сторону и произнёс краткую речь:
– Поехали.
Выгнал за ворота машину и стал терпеливо ждать, пока все рассядутся. Кроме Тимофеича, в машину влезли Набоков, Голубцов и ещё Недобайлов Павел. Когда Пашенька сидит в машине – пятому в машине делать нечего. Не вписывается пятый в интерьер.
Шубин тронулся с места и через полчаса оказался на Верхней Часовне возле дома Сани Голубцова.