Последние пару лет он предпочитал сторониться женщин. Одних, искренне заинтересованных, игнорировал, потому что не мог дать им желаемого, других же — из неприязни. Противно было видеть, как некоторые знакомые женщины строили на него планы, когда со смерти Карины не минуло и полугода.
Якобы тайные (коллектив любого общепита — тот еще рассадник сплетен, ошибочно полагающий, что босс ничего не видит и не слышит) разговоры собственных сотрудниц о том, что мужик его возраста без секса и домашнего уюта долго не протянет, вызывали злость. Ярославу хотелось зайти в комнату персонала и наорать на этих ничего не понимающих дур.
У него умерла жена. Ж-е-н-а. С которой он был вместе с шестнадцати лет. С которой у него дочь. Та самая, что плачет по ночам уже четыре месяца и едва ли что-то ест.
Секс был последним аспектом жизни, который Ярослава тогда волновал. Нужно было вытащить Юльку из бездны отчаяния, да и себя вместе с ней. Требовалось по полной включиться в бизнес и искать пути получения сверхприбыли: долгов за период лечения Карины у них скопилось немало. Он работал в бешенном темпе, чтобы пораньше приехать домой и не оставлять вернувшуюся из школы дочку в одиночестве.
Только в начале нынешнего года, наконец, удалось вздохнуть спокойно. Выправилась финансовая ситуация, ожила Юлька, сосредоточившаяся на поступлении в Беркли, сам Ярослав тоже впервые за долгое время ощутил вкус к жизни. Как в забытом прошлом, снова радовали вкусная еда и хорошая погода, увлекали книги и фильмы, среди сплошных обязательств вдруг появились желания — что-то сделать или куда-то пойти.
Он цеплялся за любое проявление прежней любви к жизни, зная, что должен выплыть ради дочери, родителей и работающих на него людей. Да и ради себя тоже, хотя собственная персона мотивировала его слабо.
Без дела, наедине с собой, он вряд ли бы справился. Ему повезло иметь бизнес, из процесса управления которым трудно выпасть на долгое время. Приходилось брать себя в руки и работать, а там – стоило лишь начать и задач всегда находилось на сутки вперед. Времени отчаиваться не оставалось.
Юлька, конечно, была его главным везением, и Ярослав в глубине душе переживал, что с ее отъездом начнет на стены лезть от одиночества. Он понимал, что участь любого хорошего родителя — отпустить своего ребенка в самостоятельную жизнь, но оказалось, что не контролировать и не названивать каждые пять минут своей занятой с утра до ночи дочери довольно сложно.