На его пути задрожал куст и склонился к земле. Обидно стало морской свинке.
– А ты… а ты!.. – как можно громче крикнула она. – А ты про глобус знаешь? И какое море голубое?! У тебя… даже блюдечка никогда не было! Вот!
Кабан остановился. Растерянно поднял рыло – задумался. О море он не мечтал – зачем ему? Глобус какой-то… Вот он знает, где люди картошку посадили… туда бы!.. да стреляют ведь… А что в блюдечке ему никто пить не давал, ве-ерно… Он взглянул на морскую свинку с уважением.
– Ты откуда взялась здесь? – спросил.
– Откуда-откуда… из дому пришла, вот! – И добавила уже более милостиво: – Так родственников не встречают. Даже люди мне яблоки с печеньем приносят, а ты!..
– Лю-уди? Тебе? – совсем зауважал её кабан. – Занят ведь я. Так, может, мы с тобой родня? Ты куда путь-то держишь?
– Я – к своему морю. От него вся земля на глобусе голубая, вот! Хочешь, я и тебя с собой возьму. Ты хоть плавать умеешь?
У кабана даже голова закружилась: и моря у него не было. Его даже горным не называли или там – лесным… Или хоть бы камышовым, как коты бывают. Тех котов ещё хаусами зовут, хотя они, как и кабаны, в тугаях живут по речкам. Подумаешь – нору барсучью займёт или лисью, да шерстью выстелит, ему уже и имя особое. А они, кабаны, везде живут! И все будто одинаковы: кабан, и вся недолга… Пойти, что ли, с ней?
– Плавать умею… Жёлуди хоть у твоего моря есть?
– Да там каштанов сколько хочешь! Пробовал? – Это уже скворец сказал. На скворца зверь покосился неодобрительно – несерьёзная птица, всех передразнивает. Даже хрюкать умеет, сам петь не может, так других изображает!
– Кашта-аны… слышал только, откуда пробовать. Мечта-а!
Так они и пошли. Скворец летит – дорогу смотрит и показывает.
Кабан чаще трусцой бежит. Ему любая дорога нипочём – везде проломится! Свинке теперь хорошо, только держись – она на шее секача устроилась, за щетину держится. Кабану что – весу в морской свинке – чуть. Всё бы ничего, да любопытная она очень, будто только на свет родилась! И всех о своём море расспрашивает, будто сами дорогу не найдём. Уж и скворец её успокаивал, ан нет…
Даже ночью. Так хорошо луна светит, жёлто-зелёный свет её, правда, тени обманчивые отбрасывает, но зато – иди себе вперёд, не собьёшься. Так нет: «Кто-то там хрюкает! Может, тоже свинка?..» Сама-то даже хрюкать не умеет, пищит!