– Спасибо, Катя. Вы душка.
– Всегда рада, – она подмигнула. – Такому-то мужчине я бы и с
радостью ещё чем-нибудь помогла…
Я предпочёл не продолжать тему, просто улыбнулся в ответ и
забрал документы. Граф Ракитин кивнул мне, когда я отошёл. Он ещё
раз сказал:
– Было приятно познакомиться, Даниил.
– Взаимно, – сказал я, чувствуя, что сегодняшний день уже успел
меня порядком утомить.
Народ внутри ГИЦ всё ещё бросал на меня любопытные взгляды,
кое-кто что-то шептал, возможно, пересказывал детали драки. Но я
поспешил к выходу.
На улице дул прохладный ветер, пробираясь сквозь новые
спортивные штаны. Я вздохнул, чувствуя, как лёгкое напряжение
постепенно рассасывается.
Внутренне я понимал, что надо будет дождаться ответа из
Бологого. Я не исключал, что и там может быть какая-то загвоздка.
Но пока не хотелось сильно заморачиваться. Как минимум, у меня есть
пара дней свободы – использовать это время в свою пользу.
Решив провести время с пользой и осмотреть Петрозаводск, я
двинулся вдоль улиц по тротуару. Город, хоть и был под гнётом
Империи, выглядел… живым.
Повсюду мерцали вывески магазинов, кафе уже открыли летние
веранды, а прохожие торопились по своим делам. Многие улыбались
друг другу, разговаривали, но если приглядеться, в их глазах
ощущалась тревога. Может быть, страх перед патрулями, ведь на
каждом углу стояли или проходили имперские солдаты.
Не успел я отойти от ГИЦ на пару кварталов, как наткнулся на
широкий проспект, за которым начинался вид на озеро. Воздух здесь
был необычайно свежим: ветерок с Онежского озера приносил запах
воды, водорослей и влажной земли.
Красиво. Жаль, что настроение в городе не такое светлое.
Вдалеке виднелись небольшие грузовые корабли, стоявшие у
причалов. Вода мерцала на солнце. Сама природа здесь хотела дарить
спокойствие.
Я продолжил путь и вскоре оказался на центральной площади. Она
была просторной, вымощенной плиткой, но мой взгляд сразу зацепился
за полуразрушенную стелу, что торчала в её центре.
Раньше здесь возвышался монумент – может быть, метров десять
высотой. Но сейчас от него осталась лишь половина, вся в трещинах и
сколах. Вокруг валялись куски камня, и вся конструкция была
обнесена красно-белой лентой.
Людей рядом было мало. Я приблизился к разрушенной стеле,
осторожно перешагнув ленту, чтобы взглянуть на неё поближе.