Я понимал, что если сяду за стол, это будет выглядеть как знак,
что я вступаю в переговоры. Но у меня было преимущество — они не
знали, чего от меня можно ожидать. Да, ситуация мне не нравилась,
но в открытую мне никто не угрожал.
– Спасибо, – сказал я, опускаясь на подушки напротив
Гаджи-бея.
Рядом пристроился Малик. Он чувствовал, что я злюсь. Это из-за
его длинного языка я оказался в этой компании, где вроде как всё
дружелюбно, но в любой момент может вспыхнуть конфликт. И в первую
очередь с этим Субханом, который едва сдерживает желание разорвать
меня.
– Ну, за дружбу, да? – Гаджи-бей жестом подозвал официанта. Тот
молча наполнил маленькие пиалы чаем. – Раз уж судьба свела.
Я ничего не ответил, лишь пригубил обжигающий чай. Ароматный,
терпкий, с пряными нотками кардамона. Напомнил мне о тех днях в
другом мире, когда я странствовал по песчаным дорогам и пил похожие
напитки в передвижных шатрах.
Гаджи-бей заговорил, рассказывая, что «молодёжь нынче обнаглела,
нет у них старых традиций и понятия об уважении». Он говорил, как
старший, который ворчит на неуправляемых подростков.
– Знал бы ты как я устал нянчиться с этими горячими головами, –
сокрушался Гаджи-бей. – Их бы на место поставить да воспитать, но
кто же слушать станет? Ну ладно...
Вся эта беседа казалась мне подозрительно спокойной. Я понимал,
что вопрос «Зачем он меня позвал?» остаётся открытым.
– Ешь, Даниил, не стесняйся, – добавил он, когда увидел, что я
лишь машинально ковыряю ложкой рис. – Как дорогого гостя прошу.
Я попробовал плов, и действительно было вкусно. Настолько, что
сам не заметил, как съел почти полтарелки. Однако напряжение вокруг
не исчезало. Наоборот, чем больше улыбался Гаджи-бей, тем сильнее я
ощущал скрытую игру.
Наконец, улучив момент, когда Гаджи-бей отвлёкся на телефон, а
остальные были заняты трапезой, я склонился к уху Малика и тихо
процедил:
– Ты вообще в своём уме? Куда ты меня притащил?
Он чуть не подавился куском лука, закашлялся:
– Прости, я не хотел… Как-то само с губ слетело… Я не мог им
отказать, Гаджи-бей – глава клана азербайджанцев в Петрозаводске.
Если с ним разругаться, житья не будет.
Я посмотрел на него, сжав челюсти.
– Убью тебя, – пообещал я.
Малик сглотнул, видимо, до конца осознав, что я не шучу. Тем не
менее ответить толком он не успел, Гаджи-бей продолжил свой рассказ
о «потерянном поколении». Мне ничего не оставалось делать, кроме
как подтверждать его слова.