— Маг, — закончил я.
Она вздрогнула. Впервые за всё время Лина действительно потеряла
самообладание. Она резко развернулась ко мне, и я увидел в её
взгляде смесь шока и негодования.
— Ты… откуда?.. Что ты знаешь про это?
Я посмотрел ей прямо в глаза:
— Я много чего знаю, макичка. В том числе и то, что ты
нервничаешь с того момента, как увидела меня.
Она, похоже, не знала, что ответить. Лицо её чуть покраснело,
дыхание стало неровным, и она быстро отвернулась, не желая
продолжать разговор. Я не стал её мучить. Пускай злится.
Граф тем временем начинал распаляться всё сильнее, голос его
срывался на крик.
— Какое убожество! — слышал я отрывки из речи графа. — У
нормальных отцов дети как дети, наследники на которых можно
гордиться, а мне достался самый неблагодарный…
— Благодарность за что? — перебил его Всеволод. — За пустые
правила и балы, где все друг другу врут в глаза? За свадьбу,
которая твоей дочери явно не по душе? По-твоему, лучше бы я, как
дети прочих местных богачей, торчал в клубах да пропадал в
наркотическом угаре на яхте? Отец, очнись. Твои идеалы не имеют
ничего общего с реальностью.
Граф выглядел так, будто хотел влепить Всеволоду пощёчину на
глазах у всей публики, но сдерживался. А Всеволод сам, кажется,
провоцировал отца, получая от этого своеобразное удовольствие.
Но в этот миг к ним торопливо подошла графиня Ракитина —
невысокая женщина в роскошном серебристом платье. По её
взволнованному лицу было видно, что она уже слышала часть
скандала.
— Милый, пожалуйста, — торопливо заговорила она, хватая мужа под
руку. — Успокойся. Тут гости, у нас важное событие, нельзя так
шуметь.
Граф пылал, как вулкан. Я думал, что сейчас и правда он сдаст
нервы и он ударит сына.
— Я только начал, — сварливо бросил граф, но она уже мягко,
однако настойчиво потянула его в сторону от Всеволода. Подальше от
глаз публики.
— Никаких «начал», — твёрдо сказала графиня, перехватывая его
взгляд. — Ты весь красный, тебе нужно выпить таблеточки. Идём.
Несколько гостей, что толпились поблизости, разочарованно
вздохнули, понимая, что не получат они яркого «продолжения
банкета». Дворяне всегда ищут зрелище, но если схватка отменяется —
они с таким же воодушевлением идут к фуршету и болтовне.
Всеволод, наконец, закончил созерцать удаляющихся родителей и
подошёл ко мне. Взгляд у него по-прежнему был вызывающе-озорной,
как у подростка, которому удалось проучить сварливого учителя.