— Так и думал, что ты не сдержишь слово, — сурово сказал я.
— Разумеется, — его глаза сузились. — Уж слишком дорого стоили
ваши услуги. Да и трофеи, как я вижу, многое стоят. Пожалуй, я
оставлю их себе.
Я молчал, медленно поднимая руки, а в голове уже выстраивался
план, как вывернуться из этой ловушки. Мы вымотаны схваткой, но
силы ещё были. Лина чуть отступила назад, двигаясь боком.
— Не забывай, кого ты решил кинуть, барон, — наконец проговорил
я.
Он лишь усмехнулся.
— Жаль, что вы настолько самоуверенны, — с нескрываемой издёвкой
проговорил Корвин.
Я внутренне собрался, чувствуя, как мышцы напрягаются. Лина
прикусила губу, пальцы её уже вспыхнули лёгким пламенем. Стражники
держали нас на мушке. Ситуация была отчаянной.
— Лина! — крикнул я.
Барон вскинул артефакт, и из камня в центре вырвался голубой
разряд. В воздухе пахнуло озоном, а на полу зашипели разлетающиеся
искры. В ту же секунду я вскинул «Тарн», и над нами с Линой возник
полупрозрачный щит. Разряд ударил в него, отскочил искристой волной
и прошил стену за нашими спинами, оставив обугленную дыру.
— Живее! — крикнул я магичке. — Не дай ему перезарядить эту
штуку!
Лина поняла намёк: её глаза вспыхнули бело-голубым светом, а из
ладоней сорвался сгусток плазмы, устремляясь к барону. Но охранники
не дремали: один из них метнулся наперерез и принял удар на
нагрудную броню, смявшись от магического напора. Другой выстрелил
из короткого ружья, но я успел сменить угол «Тарна», отразив
пулю.
— Окружить их! — взревел барон, отшатываясь в сторону и крутя
насечку на артефакте, готовя новую вспышку.
Трое охранников напирали с флангов, пытаясь нас зажать. Я
скрестил пальцы в «Крайд», ударяя по ближайшему охраннику и
отбрасывая его к стене, а второго замедлил «Хальдом». Он застыл,
увязнув во льду, который вырос из пола.
— Лина, сейчас! — крикнул я, перехватывая «Тарн».
Она повиновалась, вскинула руки и метнула пылающее кольцо огня,
прошивающее оставшихся охранников. Они завопили, отступили, но было
поздно: волна ударила в них, опаляя одежду, и те рухнули на пол в
обмороке от дикой боли.
Взгляд барона метался: видно, понимал, что охранники пали. Он
прижал устройство к груди, но так и не решился им
воспользоваться.
— Бросай, — процедил я, приближаясь к нему.
Барон Корвин, лишившийся поддержки, выглядел не более чем
сломленной куклой, уронившей свою смертоносную игрушку.