– Я Анна Печорина. Запомнил? – сказала лифтерша. – Встала, подошла. – Можно потрогать ямочку? – И не дожидаясь разрешения, коснулась пальцем подбородка. – Похоже, ты так занят парадоксальностью собственного ума, что ничего не видишь вокруг и не слышишь. И, чтобы скрыть это и замутить истину, какой бы банальной или необыкновенной она не была, придумываешь новые поступки и слова.
– Ты хотела что-то сказать? – попытался пошутить он.
Она даже не улыбнулась и продолжала: – Знаю, ты – Глеб Нехорошев. И делиться истиной не желаешь.
– Человек и есть вопрос, который он задает себе и окружающим, поэтому каждый раз нужны новые слова и другие поступки.
А то, что тебя интересует, даже если мы имеем в виду одно и то же, не истина вовсе, а так – Носитель неведомой информации. Случайное событие. – Он опустился на колени, не зная, что станет делать с этой удивительной лифтершей, знакомой с текстами Кьеркегора, в которой независимость и свобода доминировали сильнее, чем в охотничьих собаках. А еще было прекрасное тело при ней, посвечивающее в полутьме служебного жилья. Будто стояла обнаженной на облаке под луной, как женщины Боттичелли. Только худая и в спущенных чулках.
– Собственное тело – единственное достояние мое, – вернула его на землю лифтерша, Подняла желтые глаза, такие большие и светлые, что можно было заглянуть прямо в душу. – Хочешь, сниму платье? Лифчика тоже нет. – Она проявляла завидный максимализм и настойчивость в достижении цели, а ему все казалось, что продолжает заниматься чужим ремеслом. – Знаю, тело дразнит и бередит твою душу. Поцелуй меня… теперь ниже… Чем ты занят, разносчик пиццы? С такой расторопностью тебе не совладать со мной даже в поезде дальнего следования. Или, по-прежнему, предпочитаешь лифт?
– Сущность наслаждения не в самом наслаждении…, – затянул было он.
Дверь открыли толчком. Лифтерша не повела бровью. Он тоже не спешил оборачиваться. Останавливаться было поздно, как и продолжать не начатое.
Она пришла в себя первой и буднично спросила, не собираясь поправлять задранное платье. – Вам чего, товарищи?
Он обернулся: у дверей переминались два вчерашних пижона-велосипедиста. Они успели прийти в себя после трепки. В новеньких джинсах Rife, нейлоновых рубашках и вельветовых пиджаках – недосягаемой мечте свердловских стиляг – мужики демонстрировали столичный супер стиль. Невысокие, крепкие и сильные, похожие на доберманов, они пришли за реваншем. И понимали, что шансы на победу в замкнутом пространстве велики, и не искали его расположения.