– Что ты на меня так уставился? – девушка, с удивлением смотрела на безмолвно стоящего перед ней Глеба. – Я – Зоряна. Ищу приезжего гончара, который сегодня, на нашей площади, торговал посудой. Воевода сказал, что он будет ждать меня именно здесь, на этом месте. Может быть ты и есть тот самый человек, о котором говорил Шимонович? Что молчишь – язык проглотил!?
– Зоряна!? – только и смог вымолвить Глеб, глядя на стоящую перед ним девушку.
– Да, Зоряна, а что удивительного в моем имени?
– Ничего. Видимо, я просто ошибся, – с грустью произнес Глеб. – Ты очень похожа на одну юную охотницу, но та называла себя иначе.
– Сожалею. На этот раз ты, действительно, ошибся. Я всего лишь служанка и никогда не занималась охотой, – спокойно ответила Зоряна. – Насколько себя помню, всегда была чьей-то служанкой. Сначала у половцев, а затем и у ростово-суздальского князя Юрия. Теперь вот прислуживаю одной знатной особе. Может быть, ты мне подскажешь, где здесь найти этого приезжего гончара?
– Искать его не нужно, – неторопливо ответил Глеб. – Я и есть тот самый гончар, к которому послал тебя воевода. Рассказывай, какую посуду я должен привезти нашему боярину Шимоновичу.
– Вот и разобрались, – с улыбкой ответила девушка. – Ведь я сначала подумала, что ты один из тех землекопов, что сейчас работают в нашей крепости, но, к счастью, ошиблась.
– Бывает. Я ведь тоже иногда ошибаюсь, – добродушно ответил Глеб.
– Такое случается со всеми, – согласилась Зоряна, и тут же перевела разговор в совершенно иное русло. – Нам сейчас необходимо поговорить о работе. Слушай меня внимательно. Для моей хозяйки нужно сделать…, – и вдруг замолчала, удивленно глядя на своего собеседника.
– Так что я должен сделать для твоей хозяйки? – переспросил Глеб.
– Откуда у тебя этот перстень? – взгляд девушки застыл на руке Глеба. – Где ты его взял?
– Боярин Шимонович сказал, что это подарок той самой охотницы, с которой я прошлой осенью встретился в нашем лесу. Она, как и ты, тоже служит у воеводы. Он и передал мне этот перстень.
– Тебя, ведь, Глебом зовут? – после некоторого молчания, спросила Зоряна.
– Да, Глебом, – согласился юноша. – Я сказал свое имя боярину, но какое отношение это имеет к посуде. Ведь он не знал, что я гончар, а сегодня даже не признал во мне того самого человека, который ещё зимой продал ему испорченную рысью шкуру. В общем я окончательно запутался. Объясняй, что нужно сделать, да мне и собираться пора. Дорога дальняя, пока доберусь до дома, уже и ночь наступит.