– Я ведь… хорошист всего-навсего.
– Это не так важно, – вновь улыбнулась красавица педагогического фронта, – ты слышал такое слово – «потенциал»?
– Угу.
– Судя по отзывам твоих учителей, потенциал у тебя огромный.
– А… каких именно учителей?
Опять легкое недоумение во взгляде.
– Витя, почему-то у меня складывается впечатление, что ты и не рад вовсе. Ты вообще понимаешь, что тебе предлагают?
– Понимаю. Какие учителя меня хвалят? – уперся я.
Что-то здесь не так.
Легкая тень пробежала по лицу нашей местной принцессы.
– Да все, – заявила она с легким оттенком раздражения. – В чем дело, Витя?
– И Агриппина Васильевна хвалит?
– И Агриппина Васильевна.
А вот тут ты врешь, матушка. Элементарной проверки не выдержала!
Вот чего-то подобного я и ожидал в этой неординарной ситуации. Вроде бы все ровно, гладко – и на тебе, первая явная ложь. Чтобы Грипповина обо мне, о кухаркином сыне, что-нибудь хорошее сказала – ни в жисть. Совравши однажды…
Я внимательно рассматривал эту действительно, без дураков, стильную женщину. Такую же стильную, как и… лживую. И молчал. Если паузу перетянуть, то оппонент по-всякому начнет дергаться. Реагировать.
Как бы не так!
Диана смотрела на меня доброжелательно и… по-матерински снисходительно.
Сколько ей лет? На вид – около тридцати, с поправкой на макияж, дорогой, надо сказать, макияж, – ближе к сорока. И явно огромный, не по годам опыт вести трудную беседу. Да она меня переигрывает!
Я заерзал на стуле.
И слегка разозлился. Неизвестно на что.
– Я не поеду! – неожиданно даже для самого себя в лоб заявил я ей. – Не интересно, знаете ли, мне… с немцами. Язык у них… слух мне режет. Климат опять же прохладный, пища жирная. Да и вообще… дела у меня здесь. Дела!
Тонко подведенные брови изумленно взметнулись вверх.
И нервическое постукивание маникюром по автобусной стекляшке, которой Грипповина замостила свой рабочий стол с целью запихивания под стекло руководящих циркуляров и фотографий котят с бантиками.
– Не поедешь… – повторила она задумчиво. – Дела у тебя… Понимаю.
Легко встала со стула, поправила золотой браслет на руке циферблатом вверх… Не все у нее оказалось идеальным – великоваты часики. Еще раз глянула на меня с непонятным выражением лица. Блин, да я ее точно знаю! Когда не улыбается – вообще где-то рядом. И это платье…