Горловина его серо-синей футболки пропиталась потом, коричневые ботинки покрыты пылью, на руках и шее бугрятся жилы, подчеркивая, что этот мужчина трудился с самого раннего утра.
На смену панике приходит смущение.
— Хорошо, — я опускаю взгляд.
А щеки снова пылают.
— Забыл сказать, у нас баллонный газ. Тебе показать, как пользоваться плитой?
— Да. Но не сейчас, смотрю, ты занят. Обойдусь без кофе.
— Ну как скажешь.
Мы с Андреем расходимся в разные стороны. Я бегом поднимаюсь на террасу, хватаю сумку и затаскиваю ее в дом.
Не знаю, что на меня нашло. Какое-то безумие.
Может быть, и не было никаких взглядов, а мой разум просто издевается надо мной. Что до машины – ведь я прекрасно знала, что она ездит на честном слове. Да и некуда мне ехать. Некуда!
Успокаивая себя, я отношу сумку обратно в комнату, затем быстро принимаю душ. Завтракаю на ходу вареными яйцами, свежим, еще теплым, хлебом и сыром, и запиваю все стаканом воды. На кофе действительно нет времени. Я и так проспала почти до обеда.
После завтрака навожу порядок на столе, убираю крошки и переобуваюсь в кроссовки.
Солнце уже высоко и печет изо всех сил. Я стараюсь идти в тени сосен и берез. С правой стороны замечаю огороженный сеткой участок, на котором стоит несколько теплиц, видны ухоженные грядки. Слева территория тоже огорожена высоким забором, а за ним располагается довольно просторная площадка и сами загоны. Несколько молодых хасок резвятся на площадке.
Завидев меня, Андрей запирает крайний вольер, а затем выходит из питомника.
— Не заблудилась? — шутит он, снимая перчатки.
— Да уж. Территория у вас – будь здоров. Не мешало бы и тут поставить указатели.
— Значит так, Вик, — мужчина улыбается. — Завтракаем мы рано. Тебе нет необходимости подниматься в пять – шесть часов, — продолжает вполне будничным тоном. — Нам нужен горячий обед, желательно, первое блюдо. Свари нам какого-нибудь супа понажористее. Этого будет достаточно. Мы не привереды. Ну и вечером ужин, само собой, — мужчина проводит по лбу тыльной стороной ладони и поправляет бейсболку, пропитанную потом над козырьком. — Ну и жара сегодня. Так. Что еще? Посудомойки у нас нет, слишком уж энергозатратное удовольствие, так что посуду моем вручную, — сообщает он.
— Вручную – нормально, — подхватываю его замечание. — Я всю жизнь так мою.