— Что-то серьезное? — Я смотрю на Андрея, забирая тарелку из рук Клима.
— Одна из собак вот-вот должна ощениться. Ждем, — объясняет мужчина.
— А… кесарево… вы умеете?
— Я ветеринар-хирург, — сообщает Боголюбов.
Я киваю.
— Ох, ясно.
— Надеюсь, все пройдет естественным образом, — с беспокойством произносит мужчина.
— Пойду посмотрю, как она, — бросает Клим, выходя из кухни.
В своем репертуаре – ни спасибо, ни пожалуйста.
Уже позже мы втроем встречаемся в общей комнате с телевизором. Шторы в ней всегда задвинуты, поэтому здесь гораздо прохладнее, чем наверху или на кухне. На одной из стен висит телевизор с приличной диагональю, напротив, прямо посередине комнаты, стоит черный полукруглый диван. У стены, справа, располагается большое кресло с высокой спинкой и подголовником. Второе – точно такое же, находится в дальней части комнаты возле книжного стеллажа. Вчера я там читала.
— Как собачка? — я обращаюсь к Климу.
— Дерганая, — он, как всегда, отвечает лаконично.
— Я проверю ее ночью, — говорит Андрей. Сидя в кресле, он открывает на телевизоре папку съемного диска.
— Что смотрим? — спрашивает, глядя нас с Климом.
— Без разницы. Я всеядна, — отвечаю я.
— Мне вообще пофигу, — отзывается парень, разваливаясь на своей половине дивана.
— “Прометей” годится? — уточняет мужчина, листая многочисленный список фильмов.
— Вполне. Я его не видела.
Проходил больше часа. Мы смотрим фильм. Он красивый, мрачный, атмосферный и нескучный. Правда, на счет последнего, не все так думают. Когда я смотрю на Клима в следующий раз, он уже спит, задрав голову и уперев затылок в мягкий подлокотник дивана. При этом я имею возможность рассмотреть его крепкую сексуальную шею и торс. Одна его нога согнута в колене и опирается на спинку дивана, другая – вытянута, под тканью трикотажных штанов обрисовывается мощный бугор. Зациклившись на бесстыжей позе парня, я ловлю себя на мысли, что теперь меня не так увлекает происходящее на экране.
Спящий Клим чертовски притягателен.
И я никогда не видела такого сильного мужского тела в столь опасной близости.
Боже мой, кто-нибудь оденьте этого парня.
— Вот в такие моменты я завидую молодым. Где упали – там и спят, — замечает Андрей.
Мои щеки сразу вспыхивают. Андрей не мог не заметить, как я пялилась на его сына.
— У тебя бессонница? — поворачиваюсь лицом к Андрею и стараюсь не подать вида, что смущена.