Взяв ломтик, откусываю небольшой кусочек и следом побольше.
Вкуснее хлеба я в своей жизни не ела.
— Ты еще и хлеб умеешь печь? — вырывается у меня.
— Нет. Хлебом у нас Клим занимается. Раз в несколько дней он встает ни свет ни заря и устраивает тут кипиш. Так что не удивляйся, если что.
Я изгибаю бровь.
Его сын печет хлеб?
Странное занятие для молодого человека. Да и Андрей отнюдь не производит впечатление неумехи. Он готовит, моет посуду, в доме такая чистота. А в ванной комнате! Уж мне-то есть, с чем сравнивать.
— Можно вопрос? — после раздумий озвучиваю свои сомнения.
— Валяй, — Андрей смотрит на меня с любопытством.
— Мне казалось, что тебе нужна повариха, посудомойка, я не знаю, — пожимаю плечами, — обычно, мужчины не любят выполнять женскую работу, но вы тут так здорово справляетесь. Зачем я вам?
— Зачем, зачем… — прыскает Боголюбов. — А, может быть, я просто старик, закоренелый холостяк, которому все это надоело? — и отвечает вопросом на вопрос.
— Ты не старик, — трясу головой. — Сколько тебе? Сорок? Сорок два? — вглядываюсь в его лицо с сексапильной щетиной на подбородке и скулах.
— Сорок шесть, — поправляет Андрей.
— У тебя еще вся жизнь впереди.
— И именно поэтому я не собираюсь тратить ее на уборку и готовку, понимаешь? Хотя речь и не о возрасте вовсе. Старик – это значит, что я давно повзрослел, многое повидал, сделал все, что хотел, а еще больше того, чего не хотел. Я уже всем сыт, а душа покоя просит.
— Ясно. Так, что я должна делать? — снова пытаюсь выяснить, какая конкретно работа меня ждет, потому что “помощница по хозяйству” звучит немного неопределенно.
— Хочешь поговорить о работе? — игриво спрашивает мужчина.
— Ну я же сюда за этим приехала, — стараюсь придать своему голосу твердости.
Мне кажется, Андрей флиртует со мной, и не то, чтобы мне было это неприятно, наоборот, но я хочу обозначить границы нашего общения.
— Очевидно, да, — загадочно произносит Андрей. Его глаза ответно блуждают по моему лицу, словно он хочет что-то спросить. Я внимательно жду, что же он скажет. — Слушай, Вик, я терпеть не могу объяснять что-то на пальцах. Давай все-таки завтра все обсудим? — в итоге предлагает мужчина.
Я накалываю на вилку очередной кусочек мяса.
— Как скажешь. Ты же босс.
— Вот и ладненько, — кивает Боголюбов.
Несколько минут мы едим в молчании. Из приоткрытого окна волнами накатывает прохлада.