«Все изолгут», – пришел я к безрадостному заключению.
Свой пространный монолог, начатый без спешки, велеречиво, церемониймейстер закончил уже второпях, затем вдруг вытянулся струной и провозгласил, словно вырубая каждое слово на граните:
– Его императорское величество Николай Александрович! Боже, царя храни!
Словно сам по себе, полыхнул магний с треног фотохроникеров.
– Государь! – как-то тоже само собою, без открытия ртов выдохнулось толпой.
Его императорское величество в преображенской форме, отлично сидящей на его ладной, атлетичной фигуре, с голубой Андреевской лентой через плечо быстрой гвардейской походкой спускался в зал по боковой лестнице. В тишине отчетливо слышался ровный стук его сапог по мраморным ступеням. За ним не столь быстро следовали остальные члены императорской семьи.
СЛЕВА:
“…в то время, когда страждущие окраины России ждут от власти… (Зачеркнуто.) …когда лучшие умы страны, разбуженные прошлыми, так и захлебнувшимися реформами, ждут новых конституционных… (Вымарано, вымарано!)”
СПРАВА:
“…невзирая на торжественность минуты, Его строгое молодое лицо, счастливо соединившее в себе чисто русскую решительность и европейское изящество черт..”
Его величество не обратил никакого внимания ни на орду наблюдающих, ни на вспышки магния. Тем же твердым шагом он подошел к стоявшему в центре чиновнику-хранителю, взял с подноса конверт, внимательно осмотрел, не вскрывались ли мальтийские печати, – чиновники от недвижности казались восковыми куклами, – остался, кажется, доволен, затем с того же подноса взял миниатюрный кинжальчик. Показалось, что плотная бумага ахнула от надреза.
Государь (разворачивая большой лист; ни на кого, по своему обыкновению, не глядя). Терпение, господа. Я должен сперва сам ознакомиться… (Начинает читать.)
СЛЕВА:
“…Покуда верноподданное чиновничество не смеет шевельнуть затекшими суставами, попробуем-ка и мы, грешные… (Неразборчиво.)”
СПРАВА:
“…в благоговейном трепете застыв от величественности происходящего…”
РУКОПИСЬ
ДЕЙСТВИТЕЛЬНОГО СТАТСКОГО СОВЕТНИКА
П. А. ВАСИЛЬЦЕВА
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава I
Сны и бодрственные треволнения одной долгой осенней санкт-петербургской ночи 1799 года
[I] Граф Литта, последний комтур Ордена св. Иоанна Иерусалимского, 78 лет
…Странствуя по Аравийской пустыне и увидя благословенный Господом замок сей…