Пока она так разрывается, толпа, естественно, увеличивается за счет выходящих, проходящих и клиенток соседней женской консультации. Двое даже поспорили на результат, и третий уже побежал. На улице затормозила поливалка, скорая помощь и автобус с молдавскими интуристами.
Поставивший на кобеля, расталкивает зевак самодеятельными словами, крича: «Не напирайте, не напирайте! Отойди, гад! Я бы хотел на тебя глянуть, если бы тебе столько свидетелей!» Поставивший наоборот, молча пытается сманить жениха плавленым сырком. Вся очередь вывалила наружу, продавцы вывесили табличку «извините, у нас переучет», стоят в первом ряду. Хозяйку Жучки оттеснили за барьер, она бегает сзади, кричит: «Пустите меня!» – и лупит задних хозяйственной сумкой с колесиками. Задние втягивают головы в плечи, бессмысленно смотрят вверх, но не отступают. А эти влюбленные, эти Ромео и Джульетта последней трети двадцатого века находятся на грани рассудка, сидят с поднятыми бровями и уже ничего не хотят.
Наконец, дама последним усилием воли прорывается сквозь толпу, валит грузчика и еще троих, вытирает слезы у себя, потом у Жучки, потом у того, что проиграл. И они уходят…
Вот и опять человек победил в борьбе с природой. Но какой ценой…
Водитель поливалки вздохнул и нажал не на ту педаль.
Вообще-то их звали проще: Авдюшко и Герасимчук. Но история случилась тоже неприятная. Прямо в загсе.
Только что молодая семья Авдюшко получила общую фамилию, паспорта и пожелания счастливого плавания. И вот на правах своей, теперь уже узаконенной, любви они выплыли в соседний залец выпить ритуальное шампанское.
Следом вывалились родные и близкие.
Все смотрели на молодых, молодые дарили друг другу значительные улыбки; в их юношеском воображении проносились какие-то картины и дали, какие-то лиловые мотоциклы и отчаянная зависть подруг. Шампанское вскипало и трескалось, люстры свисали и позванивали…
Так длилось недолго.
Этот дивный миг их жизни был прерван появлением семьи Герасимчук, получившей свои благословления и выплывшей на своих волнах туда же, с той же целью тремя минутами позже. Была суббота, брачующихся было до черта, и вот, как выражаются в сфере кинематографа, случилась накладка: семья налезла на семью.
Сразу стало тесно и неприятно.
Тогда более молодая семья Герасимчук справедливо предложила клану Авдюшко уматываться. Наверное, им не хотелось, чтобы при таинстве распития брачного напитка мелькали посторонние лица.