Тут Надежда отпарила.
–Эта не Ваше дело.
Лариса не согласилась.
–Нет, это мое дело. Я мать его детей. Должна знать о нем все. Из рассказов Романа я поняла, что Вы жестокий человек. Но…
Надежда перебила ее
–Что но?
Лариса высказалась.
–Терранша!
Надежда спокойна сказала.
– Значит Вы считаете меня терраншей? «Жаль, что Вы обо мне так думаете. – говорила она. – я не терранша, я всего лишь мать».
Лариса сказала.
–Да, Вы мать, но сделали Вы счастливым своего сына?
Этот вопрос был риторическим, но и в тоже время нет. Скажите, мог ли быть счастлив Роман? На этот вопрос он уже ответил.
Надежда отпарила.
–Счастливым? А разве счастье не в деньгах? Все можно купить за деньги.
–И счастье?
Надежда усмехнулась.
–Счастье то же.
–Но был ли счастлив Роман?
Надежда сказала.
–Я все то, что делала, была в интересах семьи.
Тут Лариса усмехнулась. Она знала, что это только отговорка самооправдание человека, которому нечего сказать. Она отмахнулась.
–Это лишь слова, Вы никогда ничего ни делали для семьи. Вы все делаете только для себя! Вам никто не нужен, только Вы сами. Вы все делаете сами для себя ни для кого боле.
Услышав эти упреки в свой адрес, Надежда не находила слов, чтобы высказать ей все то, что она о ней думает. Она хотела высказать все в лицо, но у нее будто язык пропал изо рта, а рот словно склеился. Поэтому казалось, что она лишь мычала, не проронив ни единого звука.
Лариса чувствуя, что она права, она пристыдила Надежду.
–Что? Нечего Вам сказать? Что замолчали? Язык отсох? Видите, я права!
Надежде нечего было ответить, она как бы обидевшись на саму себя, что ей нечего возразить на это, шмыгнула носом, и отвернувшись от Ларисы, села на диван, и скрестив руки на груди, заплакав, сказала.
–Я не тиран, я хотела, чтобы моему сыну было хорошо, а все остальное не важно. – затем она добавила. – Все то, что делала, было в интересах семьи. – Она тяжело вздохнула. – Не Вам меня судить, ни Вам. – на этих словах она замолчала. Ей нечего было больше что сказать. Она была… Что была? Впрочем, каждая женщина знает это состояние, в котором Женщине нечем парировать оппонента, и она разбитая и униженная остается крайней. Крайней в глазах ни только спорщика, но и в глазах родного человека.
Роман и Лариса переглянулись. Лариса не ожидала, что все так будет? Что Надежда вернется с того света, и ни только вернется, а окажется здесь, в этой квартире, в этой комнате. Будет как обычно доказывать свою правоту.