Но фартовый то люд числит, что перстенек у легавых теперь, раз Графа с ним повязали. И если перстень этот кто нибудь продавать надумает – как пить дать башку ему тут же оторвут: перстенек то засвеченный.
Однако же на всякий случай Викентий Иванович перстенек подальше спрятал – вдруг впишется в какую нибудь из его хитрых цепей.
И вот теперь…
Тут была даже дважды Федьки Викентия заслуга: и перстень он добыл, и своей головой додумался, как этот перстень к делу Тайного Суда приспособить…
Ну а дальше было так. Федька двинулся обратно на Сухаревку и поспел как раз к тому времени, когда трехпалый уже извлек из смолы свой наган и, зло матюгаясь, оттирал его тряпицей.
Вдруг рядом с ним появился кто то усатый, в хорошей кожанке. Пару слов шнырю кинул – и зашагал не спеша в обратную сторону.
Да, умел облик менять Викентий Иванович, тут ничего не скажешь! Даже Федька его в этой кожанке не вмиг узнал.
Вздохнул трехпалый, пошел следом за ним. А Федька по незаметному – сзади. Так, втроем, хоть вроде и порознь, дошли до дома на Мясницкой. Федька вошел с черного хода, а трехпалый вслед за Викентием Ивановичем – с парадного.
Викентий Иванович нарочно, видать, дверь кабинета приоткрытой оставил, чтобы Федька все, что там, в кабинете, происходит, мог услышать и подглядеть – чай, он тоже теперь в этом деле не посторонний.
Там у них происходила потеха. Трехпалый стоял по струнке, а Викентий Иванович, развалившись в кресле, важным голосом говорил:
– Известно ли вам, товарищ Леденцов, где вы находитесь?.. А находитесь вы, товарищ Леденцов, на конспиративной квартире самого Московского уголовного розыска, о которой ни одна душа больше не должна знать. Чувствуете, какое к вам доверие, Леденцов?
Трехпалый тянется – голова, того и гляди, оторвется от тонкой шеи:
– Точно так! Чувствую, товарищ комиссар! Разве ж не понимаю?.. Имею также доложить, что на Сухаревке сейчас видал бывшего белогвардейского офицера фон Шварцбурга, замаскированного под умственно ненормального математика. А таких дел натворил в Крыму в двадцатом годе! Я как раз шел уже об нем сообщать куда надо…
Викентий Иванович ему:
– Молодец, Леденцов, что зоркость революционную не теряешь… Этим фон Шварцбургом я лично сам сейчас займусь… А к тебе у меня другое важное дело. Выполнишь как следует – командирское звание получишь, сам за тебя похлопочу. Вот этот перстенек видишь?