Л.М. Может, Люцифера в Россию послать?
Л.Л. Что ж, почему нет… А если он что то неладное обнаружит?
Л.М. Он знает, что делать. Пусть все подчистит…
(Окончание беседы из за проявившейся бдительности охраны прослушать не удалось. Кажется, говорилось о конкретной помощи, которую они намерены оказать упомянутому объекту. – Юстас.)
Еще, понимаешь, и Люцифера какого то выдумали! А «объект» был – вот он, туточки. Уже через два дня должен был отбыть из порта Ванино на Колыму.
Еще нарком подумал о Юстасе: экий все же хват! Вон, и с лордами он вась вась, и в Берлине в чинах немалых, какой то там… как это по ихнему… хрен фюрер. Много, ох много, должно быть, знает, сукин сын.
А кто много знает, тот, как известно, долго не живет. Похоже, зажился этот Юстас на белом свете. Хорошо бы вызвать его сюда, в Москву, – да и…
Нет, пока нельзя! Из Берлина присылает ценные сведения Самому, при нынешней политической обстановке Коба его в обиду, пожалуй, не даст.
А время пропустить – очутится он где нибудь в Японии, как этот… как его?.. Рамзай , – выковыривай его потом оттуда!
Ладно, решил наконец народный комиссар, все это дела не сегодняшнего дня, и снова взглянул на донесение из Ванинского пересыльного лагеря.
И не то чтобы появление этого недобитого палачонка как то пугало народного комиссара, – не таких, поди, видывали, – но то, что какая то крохотная какашка все таки осталась от этого Тайного Суда, лишало мир той гармонии, к которой он, нарком, привык: искоренять – так начисто!
А тут, понимаешь, какой то капитан Заяц…
И не многовато ли чести этому Зайцу – везти его за народные денежки спецрейсом, чтобы шлепнуть здесь, в столице Родины? Дороговато выйдет. Да и смысл? Там, в Ванино, что ли, стенок не хватает?
В сущности, капитан Огурцов не ошибался – народный комиссар, когда доходило до дела, не скупился, но и бессмысленно расточительным все таки тоже не был, поэтому он снова взял трубку и сказал:
– Вот что. Я передумал. Зайца этого в Москву не надо везти.
– А куда его?
– Шлепнуть вражину прямо там, в Ванино.
– Есть!
* * *
Копии тех документов, которые просматривал народный комиссар, лежали сейчас и на столе у майора государственной безопасности Н. Н. Николаева. Люди, работавшие на этом тихом этаже лубянского здания, знали обо всем, что происходило в стране, ничуть не меньше, чем сменявшие друг друга народные комиссары, если даже не поболе. Их фамилии и инициалы не блистали разнообразием. В соседних с Н. Н. Николаевым кабинетах трудились И. И. Иванов, П. П. Петров, А. А. Антонов и т. д., и были они в действительности такими же ивановыми, петровыми, антоновыми, как Н. Н. Николаев – Николаевым. Свои родные имена и фамилии многие из них почти забыли – и вовсе не оттого, что были такими беспамятными, а просто успели поменять столько всяческих имен, что не имело смысла докапываться до того, первого, полученного когда то при рождении.