Исчез, гаденыш! Растворился! И – никаких зацепок…
Впадать в панику он, Юрий, просто не имел права. С трудом он собрался с мыслями.
Конечно, палачонок мог зайти в парк давным давно, но отчего то Юрий верил его записке, в которой тот обещал, что начнет действовать не раньше десяти утра. Вера была, конечно, хилая, но Юрий почему то чувствовал, что тот сдержит слово: таким типам доставляет почему то особое удовольствие обскакать противника без всякого видимого обмана.
Что ж, если положить это в основу, то он должен был появиться где то вблизи парка уже после Юрия…
Нет, такого не могло быть, Юрий его бы узнал.
Парк охрана прочесала основательно, значит, он прятался где то снаружи.
Где?..
Васильцев попытался поставить себя на его место. Скорее всего, он сам перелез бы через забор уже после начала пробежки комиссара.
А что делал бы перед тем?
Ясное дело, вел бы наблюдение. Вот только – откуда?
Да вон из того дома, из лестничного окна. Да, это удобнее всего.
Мало надеясь напасть на какой нибудь след, Юрий все таки вошел в подъезд этого дома, принадлежащего, как и дом Палисадникова, НКВД, – когда то покойный Викентий на всякий случай обрисовал ему, Юрию, дислокацию их гнезд по всей Москве.
Теоретически палачонок должен был оставить какую нибудь зацепку. Васильцев знал – невозможно не оставить вообще никаких следов. Конечно, было маловероятно, что он, Юрий, эти следы обнаружит, но что то же надо было делать.
Он вошел в подъезд.
И надо же! След действительно обнаружился!
Возле окна второго этажа, под двумя другими надписями, нацарапанными гвоздем на стене: «Валерка Сидоров – козел» и «Светка Терентьева простЕтутка», имелась третья надпись, совсем свежая: «Письмо – под подоконником. – В. В.»
Васильцев сунул руку под подоконник и действительно нащупал там конверт.
Письмо гласило:
Васильцев! Вы оказались нерасторопным, но только самую самую малость. Могли бы меня и опередить, если бы относились ко мне более серьезно.
Да и перемудрили небось, как все математики, лишний мудреж всегда только мешает. Проще надо, проще, Васильцев: повалить, да и порошочком в глаза – вот и вся недолга. Знал, что Вы, как всегда, перемудрите, оттого и не сомневался в успехе.
Что ж, пусть это послужит Вам уроком.
Значит, все предвидел заранее, ко всему подготовился! Даже записку оставил, не сомневаясь, что все будет именно так. Да, такого берегись!