Не угаси лампадку! - страница 13
Ни одно поколение москвичей и гостей нашей столицы восхищала Успенская церковь и вдохновляла на созидание, она была истинно национальным символом древней патриархальной Москвы. Видимо, именно это кому-то очень и не понравилась – объявили, что храм мешает движению. Как же нужно было ненавидеть всё русское, чтобы уничтожить такую божественную красоту! Сначала он был закрыт, а затем, в 1936 году, разрушен.
Сейчас там, где стояла когда-то одна из самых красивых московских церквей, располагается маленький скверик, и остаётся только удивляться, как помещался такой величественный храм на этом крошечном кусочке земли. Нет теперь ни Большого, ни Малого Успенских переулков – по иронии судьбы их переименовали соответственно в Потаповский и Сверчков. А творение, обессмертившее этих двух по-разному великих и дорогих нашим сердцам людей, архитектора и купца, уничтожено навсегда.
Валентин
Я с детства не любил овал,Я с детства угол рисовал!П. Коган.
Валя не был ни пионером, ни комсомольцем, в классе он получил прозвище Царя-батюшки. Мальчишки его уважали (тогда было раздельное обучение), в пожелтевшей от времени школьной тетрадочке у нас сохранился «гимн В. С. Звереву», написанный третьеклассниками на нескольких страницах.
Далее следует перечисление верных царских холопов, как его одноклассники себя именовали, со многими из которых, кстати говоря, папа дружил на протяжении всей жизни, для кого длинной, а для кого короткой, а родителей погибших во время войны ребят опекал до их последнего часа. Не обошлось и без политики: поминаются всевозможные враги – анархисты скверные, махновцы вороватые и др., однако:
А в случае неповиновения:
А заканчивается в духе православной традиции:
Тетрадочка «государственного издания им. Пушкина» украшалась самодельной печатью с четырьмя скрещенными саблями и двумя револьверами. В этом шедевре из 12 страниц не забыт никто, каждому из одноклассников посвящены персональные строчки, часто по-мальчишески категоричные и ехидные. Пожалуй, только один Валя удостоен похвалы, и даже благословения в конце каждой странички, а завершается опус словом «Аминь», то есть «да будет так».