Главное содержание лечения для меня – реальный конфликт, порождаемый у пациента этим противоречием. Такая конфронтация не может быть вызвана в теории и не может быть достигнута просто словами. Даже если для этого нужна простая вещь – как когда пациент говорит «я боялся своей матери», – что это значит? Со страхом такого рода все мы знакомы: мы боимся школьного учителя, боимся полицейского, боимся кого-то, кто может причинить нам боль – в этом нет ничего такого уж потрясающего. Однако, возможно, то, что пациент имеет в виду, когда говорит, что боялся матери, может быть описано, скажем, в таких терминах: «меня посадили в клетку. В той же клетке сидит лев. Кто-то впихнул меня внутрь и закрыл дверцу. Что я чувствую?» В сновидении происходит именно это: крокодил, лев или тигр пытается напасть на спящего. Однако использование слов «я боялся своей матери» избавляет от необходимости разбираться с настоящим страхом пациента.
3. Конституциональные и другие факторы излечения
Я перехожу теперь к некоторым другим факторам – некоторым благоприятным, некоторым неблагоприятным. В первую очередь рассмотрим конституциональные факторы. Я уже указывал на то, что считаю конституциональные факторы чрезвычайно важными. Если бы тридцать лет назад я услышал от кого-то то, что говорю сейчас сам, я бы очень возмутился; я назвал бы сказанное реакционным, фашистским пессимизмом, не допускающим изменений. Однако через несколько лет психоаналитической практики я убедил себя – не на какой-либо теоретической основе, потому что ничего не знаю о теории наследственности, а на основании собственного опыта, – что просто неверно считать, будто степень невроза можно оценить всего лишь пропорционально травматическим и жизненным обстоятельствам.
Все получается хорошо, если у вас гомосексуальный пациент, и вы выясняете, что у него очень властная мать и очень слабый отец; тогда вы приходите к теории, которая объясняет гомосексуальность. Однако потом у вас появляется десять пациентов, у которых точно такие же властные матери и слабые отцы, а гомосексуальность отсутствует. Вы наблюдаете сходные факторы окружающей среды, имеющие совсем другой эффект. Поэтому я полагаю, что, если только вы не имеете дела с чрезвычайно травматичными факторами (такими, как я описывал выше), вы не можете на самом деле понять развитие невроза, если не примете во внимание конституциональные факторы, которые то ли в одиночку, потому что так сильны, то ли в сочетании с некоторыми условиями делают факторы окружающей среды чрезвычайно травматичными, в то время как другие – нет.