У этой концепции также имеется ряд недостатков, и главный из них – невозможность дать четкого определения понятию «цивилизация», предложив определенный набор признаков, по которому мы сможем отделить одну цивилизацию от другой. Ни один из критериев, лежащих на поверхности (как то – язык, религия, географическая компактность, и т.д.), и даже их набор, не могут служить маркером для идентификации цивилизаций. Если речь идет о языке – как быть с античной цивилизацией, где языков было, как минимум, два (греческий и латинский), а на самом деле гораздо больше, или с индийской, где языков множество? Если мы говорим о религии, как быть с китайской цивилизацией, где только основных религий три (буддизм, даосизм и конфуцианство), или, к примеру, с таким крошечным государством, как Ливан, где можно насчитать, как минимум, семь конфессий? Тогда в дело вступают абсолютно ненаучные рассуждения об «общей судьбе», «духовности», «чувстве моря» и «чувстве суши», и т.д. Собственно, по этой же причине до сих пор нет единодушного мнения о количестве цивилизаций. Шпенглер насчитал девять цивилизаций, Тойнби – целых тридцать.
По этой причине во второй половине XX века западная историческая наука в основном отошла от цивилизационного подхода. Однако этот подход оказался очень привлекательным русским идеологам славянофильства, евразийства, и прочих консервативных течений, противопоставлявших Россию Европе. Вслед за упомянутым выше Н.Я. Данилевским цивилизационного подхода придерживались К.Н. Леонтьев и Л.Н. Гумилев. После распада СССР рассуждения о русской цивилизации, об «особом пути» России, стали особенно популярны, в настоящее время эти идеи пропагандирует, в частности, профессор А.Г. Дугин. Географически «евразийскую цивилизацию» и «русский мир» евразийцы определяют в границах бывшего СССР или Российской империи, включая туда страны и территории, не имеющие друг к другу никакого отношения, например, Эстонию, Туркмению и Туву. При этом, объединять в одну цивилизацию Великобританию, Нигерию и Индию, или, к примеру, Францию, Чад и Вьетнам (т.е. западные страны и их бывшие колонии,) они не спешат, не объясняя, в чем принципиальная разница между российской и западными колониальными империями.
Объясняется такая любовь русских евразийцев к цивилизационному подходу довольно просто. На протяжении практически всей истории Россия, в силу ряда обстоятельств, отставала от европейских стран в экономическом и технологическом отношении. Не замечать этого отставания просто невозможно, объяснять «монголо-татарским игом» – не убедительно. Гораздо проще сказать, что мы не отстаем, а движемся своим, особым путем. У них наука, технологии, высокий уровень жизни, а у нас духовность, нефть и ядерные ракеты. Может быть, это немного примитивное изложение концепции евразийства, но суть, как мне кажется, в этом.