— Ну здравствуй, котёнок, — Александр барабанит пальцами по столешнице.
Из меня так и рвётся «вечер в хату», но я сдерживаю язвительный порыв.
— Здрас-с-сьте, — киваю.
Мы в кабинете одни. Тут много столов, за каждым из них точно кто-то работает, но не сейчас. Так уж вышло, что единственный следователь-трудоголик тридцать первого декабря — мой невыносимый сосед.
— Проходи, присаживайся, — кивает на видавший виды стул рядом с его рабочим местом.
Ох, мне бы полежать. Кошусь на мини-диван у стенки и, вздохнув, иду мимо него к столу следователя.
— Я не виновата, — выдаю и захожусь в кашле.
Саня смотрит на меня несколько секунд, а потом достаёт из недр тумбочки бутылку минеральной воды и стакан.
— Попей, — протягивает мне спасительную влагу.
Пью. Минералка солёная с газами — горло дерёт ещё больше, кашель не прекращается. Из глаз слёзы рекой. Ужас!
— Я из… извиняюсь, — держусь за горло, пытаясь отдышаться.
— Заболела, что ли?
— Всё нормально.
Я не собираюсь давить на жалость. Хотя мне очень плохо, если не сказать резче.
— Ага, вижу, как нормально, — тянется через стол и припечатывает ладонь к моему лбу. — Так, посиди, котён, я сейчас вернусь, — хмурый, как туча, встаёт из-за стола и выходит в коридор.
Мне сейчас плевать на всё на свете. Даже на «котёнка», «котёну» и остальные нежности, которые нахал, зуб даю, ещё выдаст в мой адрес. Не до того вообще. Перед глазами всё плывёт, голова раскалывается. Я несколько часов просидела в «тигрятнике» больная и состояние моё резко ухудшилось.
— Капец… — шепчу и закрываю глаза.
— В нашей богадельне ни у кого нет таблеток, — Саня возвращается и, громко хлопнув дверью, шагает по кабинету.
Открываю глаза и прямлю спину — не хочу, чтобы сосед понял, что мне совсем фигово.
— Говорю же, нормально всё, — упорно пытаюсь отнекиваться.
— Жужжать перестала и градусник под мышку сунула, — приказывает нахал, протягивая мне ртутный термометр.
— Мне кажется, или я в кабинете следователя, а не доктора? — хриплю.
— Быро! — рявкает.
Мне ничего не остаётся, кроме как подчиниться. Ставлю градусник, а сосед засекает время.
— Допрашивать будешь? — вздыхаю.
— Делать мне больше нехрен, — между бровями красавчика появляется суровая складочка.
Достаёт какие-то бумаги, читает, потом пишет что-то быстро.
— Ты про меня там строчишь? — шмыгая носом, заглядываю в писанину.