— Вот именно. Она принесет гримуар и выживет. Или, наоборот, погибнет, что станет еще одной ступенью для нашего дела. Хильда, дорогая, я знаю и о твоих мотивах…
Девушка дернулась, выпустив локон из пальцев. Она раскрыла полные, ярко накрашенные губы и замерла с немым вопросом. Светло-карие, ореховые глаза беспокойно заметались. Хильда попыталась состроить улыбку, но вышло едва ли удачно.
— О чем вы, дядя?
— Я не осуждаю тебя, — нашелся мужчина с ответом и растянулся в ехидной, широкой улыбке. — Любовь — страшная сила, которая толкает на немыслимые поступки… — Он развернулся полностью, шагнул навстречу к племяннице и остановился в центре комнаты, где на круглый ковер еще лился свет из окна. Из-за бури кабинет погрузился в темноту, но ни одна свеча все еще не была зажжена. Мужчина наслаждался разразившейся погодой и словно ожидал любые вести.
Хильда поджала губы.
— Я ничего не делала. Илария не заслужила осуждения. В конце концов, она пошла на жертвы и продолжила дело отца, как его преемница, несмотря на то, что родилась женщиной. У нас нет брата. И у вас нет сына.
— Еще… — немногочисленно откликнулся мужчина, чем вызвал у девушки смесь эмоций. Она недоумевала, что означал ответ дяди и на какой вопрос тот решился отозваться.
Двери в комнату резко распахнулись. Девушка обеспокоенно обернулась, едва не вскрикнув, однако тут же расслабилась. В дверях стоял Дилан, опиравшийся на обе ручки руками и опустивший голову, словно только это удерживало его в сознании. С него рекой лилась вода. Юноша промок насквозь, дрожал от холода и едва стоял на ногах. Мокрые светлые волосы казались темными, одежда прилипла к телу, повторяя его очертания. Хильда невольно пожевала губами, оглядывая крепкие мужские руки и спину, а затем, придя в чувства, поспешила позвать служанок и приказать, чтобы те принесли полотенца и приготовили горячую ванну.
Дилан отреагировал на голос и вскинул голову. Его взгляд был полон боли и страдания, отчего Хильда схватилась за сердце. Она не смела приблизиться, знала, что не должна, поэтому старалась держаться в стороне, тогда как в душе всё переворачивалось от волнения. Оттолкнувшись от дверей, охотник сделал шаг в комнату и покачнулся. Хильда словила себя на мысли, что он может быть ранен, и все же дернулась вперед.