- Уважаемый мастер, мне нужно зачаровать эти полосы метала так,
чтобы после активации их смог согнуть кольцами даже пятилетний
ребёнок. А через некоторое время они распрямились. Причём мне
нужно, чтобы это произошло резко и сильно. Так, что если над этим
кольцом, точнее пружиной окажется зверь, то полоса металла насквозь
его пробила. Действие чар на несколько часов, три-четыре, а лучше
пять и больше. Что будет после с металлом мне не интересно.
- Какой именно зверь? – поинтересовался у меня он.
- Примерно небольшой кабан или баран.
Тот умолк на несколько минут, внимательно рассматривая меня всё
это время.
- Господин, пожалуй, я откажусь от этого заказа, - наконец,
ответил он.
- Но почему? – удивился я.
- Скажу прямо. Этот заказ неприятно попахивает.
- Я не понимаю, - честно признался я. Первой мыслью была: он
подумал, что я решил перебить чьё-то стадо.
Но следующая его фраза меня огорошила.
- Я не работаю с гильдией убийц.
- Что?! – опешил я, а следом протянул. - А-а-а… - до меня,
наконец-то, дошло. Нет, я не такой тупой. Просто всё ещё не свыкся
с мыслью, что в этом мире человеческая жизнь стоит ровно столько,
сколько сил и средств приложено к её защите. Знаю это, но до конца
не привык и не осознал на интуитивном уровне. Такие пружины можно
прятать, например, в кровати, чтобы после активации острый конец
насмерть разил спящего. – Я не убийца, мастер. Мне нужны эти
устройства для охоты на редкого зверя, которого можно поразить
только снизу, в самое брюхо.
Мне всё -таки удалось уговорить кузнеца заключить данную сделку.
Не последнюю роль в этом сыграло золото. Именно им я пообещал
расплатиться. Всего заказал ему два десятка прутков и полос в метр
длиной. Кузнец пообещал выполнить заказ через два дня.
Набегавшись по городу и изрядно потрепав себе нервы, к вечеру я
себя чувствовал выжатым лимоном в студенческой общаге. Сказалась и
трудотерапия: долго и муторно готовил план Б. О нём позже. Но
усталость ничуть не расслабила. В середине ночи, в так называемый
ведьмин час, я резко проснулся от негромкого стука за окном.
Секунды три неподвижно лежал с закрытыми глазами. Убедившись, что в
комнате я один, бесшумно поднялся и переместился к окну, со стороны
которого и раздался звук, который меня разбудил. Остекления здесь
не было. На ночь проём закрывался толстыми ставнями из сколоченных
в щит досками. Изнутри они фиксировались тонким засовом из
десятисантиметровой полоски металла. Между стеной и ставнями
имелась щель в полсантиметра. Через неё худо-бедно удалось
рассмотреть верхний край лестницы из тонких жердей.