Я выбилась из сил. Больше не могла ни пищать, ни дёргаться. Сдалась. Горела дотла в своем грехопадении и стыдилась открыть глаза.
— Нравится? — спросил Ильгар теперь зарывшись пальцами в ложбинку в трусиках. — Наша девочка вся растаяла.
Я всхлипнула Ратмиру в рот, отвечая на столь откровенный вопрос.
— Хватит, — Ильгар не переставал ласкать меня пальцами. — Десерт наша крошка получит не сейчас, а то совсем не захочет проявлять инициативу.
Десерт? Это шутка, или Ильгар может сделать ещё приятнее?
Нет, я не должна об этом думать. Уже то, что мне понравилось все это сейчас — очень плохо.
Когда я думала, что мне придется отдаться двум мужчинам, то представляла это без света, под одеялом и самым традиционным способом. Сейчас же я не знала куда себя деть от стыда. И когда Ратмир отпустил мои губы и руки, я тут же закрыла ладонями лицо, повернулась к Ратмиру и прижалась лбом к его груди.
Как же стыдно повернуться и взглянуть Ильгару в глаза! Как стыдно отвечать после этого на их вопросы! И какие же мокрые у меня сейчас трусики!
— Одно удовольствие играть с нашим птенчиком, — усмехнулся Ратмир. — А теперь иди и прими душ. Покажи нам себя. Зарази ещё большим желанием.
Ильгар снова сжал мне ягодицу, а Ратмир отлепил от себя.
— Смелее, — хитро улыбнулся мне Ратмир. — Ты все делаешь правильно.
8. Глава 8.
Я с трудом оторвалась от моих мужчин. Сейчас мне было стыдно, что они стали свидетелями моего грехопадения. А вдруг они будут меня этим стыдить? Шантажировать? Морально издеваться?
Всего пару минут назад, испытывая наслаждение от их прикосновений, я и подумать не могла какие мысли в голову мне придут. А теперь я вся съёжилась и ссутулилась.
— Иона? — спросил Ильгар, когда я влезла в стеклянную душевую кабину. — Тебе что, было больно?
— Нет, — удивилась я.
— Тогда чего ты скисла? — хищно усмехнулся Ратмир. — Нам такое не нравится. В изнасиловании участвовать не будет. Не нравится — уходи.
— Нет-нет! — испугалась я. — Я... просто...
Раз начала, нужно договаривать до конца.
— Я боюсь, что вы будете меня унижать!
Я почти выкрикнула последнее слово. Понятно, что это звучит очень грубо с моей стороны. К тому же мои хозяева имеют полное право делать все, что им захочется. Никто и никогда больше не встанет на мою защиту. Но все же я не умела утаивать информацию.