Он ведь и правда мог что-то сказать своей сестре из вредности, мол, вот эта “госпожа Иванова” сегодня прогуляла мои занятия, ну-ка давай-ка, сестренка, забрей ей к хренам всю будущую карьеру!
Щурюсь и смотрю в голубые глаза мужчины, стараясь уловить подвох, но лишь замечаю, насколько идеального оттенка радужка его глаз. Я не люблю, когда в глазах у людей есть пятнышки или крапинки, они меня раздражают настолько, что хочется заставить человека надеть сглаживающие цвет линзы. А у него тот самый идеальный для меня голубой цвет, я бы сказала, яркий цвет ясного неба, когда на нем нет ни единого облачка или тучки. В памяти сразу же всплывают воспоминания, как я училась кататься на скейте и падала, снова и снова оказываясь лежа на спине и глядя в небо. Оно было такое же голубое, успокаивающее, и сглаживающее мое отчаяние от неудач…
Стоп!
Не зацикливаемся, нет-нет-нет!
– Из-за вас меня не взяли? – спрашиваю я.
Вот так вот, прямо в лоб, а чего мелочиться?
– Что? – усмехается Оленьевич.
– Это вы что-то сказали своей сестре, да?
– Она даже не знает, кто вы, – отвечает мужчина, – да и зачем мне что-то говорить?
– Чтобы проучить меня, – пожимаю плечами. – За прогул.
На лице мужчины появляется искреннее удивление, разбавленное милой улыбкой. Как бесит меня вот эта его физиономия, с мимолетной улыбочкой!
– Вы считаете, что я бы пошел на такую подлость и низость? – приподняв брови, спрашивает Оленьевич.
Он реально оскорблен? Похоже на то. На самом деле мне даже обидно, ведь я надеялась, что это не я ужасно откатала программу и показала себя, а он сделал мне подлянку. Такой расклад мне было бы куда проще принять, чем это.
– Не хотите извиниться? – задает вопрос он.
Чего-чего? Шутка сейчас была?
– Не хочу, – фыркаю я, дерзко задрав подбородок.
Тяжело вздохнув, репетитор качает головой и разворачивается, чтобы вернуться обратно в зал. Отходит почти на пару шагов и вдруг бросает напоследок:
– До встречи в четверг на занятиях!
– А что, если у меня снова возникнут проблемы с автобусом? – прячу усмешку я, отвечая незамедлительно.
– Господи Боже, Иванова, что с вами не так? – неожиданно зло смеется Оленьевич и вновь возвращается ко мне. Останавливается напротив и смотрит сверху вниз, изучает мое лицо.
– Со мной все так! – во мне поднимается встречная волна агрессии и сдерживать ее все труднее. – Просто ко мне прицепились мама и вы, со своей учебой, в то время как я пытаюсь найти свой собственный путь!