Прячу лицо в ладонях.
– Карина, ты пришла выговориться или за помощью? – спрашивает Макс.
Я поднимаю на него глаза, но на его лице нет сочувствия. На нем вообще словно бесстрастная маска.
– Я не знаю, будет ли разбираться с этим Денис, если дело официально не связано с Комоловыми.
– Гордеев не будет, – уверенно говорит Макс.
– Тогда мне нужна помощь, – обреченно произношу я.
– Карина, ты помнишь, что я тебе говорил? – вкрадчиво уточняет Лютаев.
Я не сразу понимаю, о чем он, и смотрю на него вопросительно.
Но через пару минут тишины и напряженного размышления, я вспоминаю его монолог на лестнице про то, что мне придется отработать натурой.
– Макс, зачем тебе это? Если не хочешь помогать, я попрошу Олега…
– Я не говорил, что не хочу. И если ты думаешь, что с Раевским придется расплачиваться по-другому, то ты ошибаешься.
– Я совершенно для этого не подхожу.
– Ну, как-то же ты со своим спонсором справляешься, – язвит Макс. – А девочка ты жаркая, это мы уже проверили...
На глазах непроизвольно выступают слезы.
Я не понимаю, за что он так со мной.
– Ты готов помочь только, если я соглашусь с тобой переспать? Тебе, что, принципиально нужна девственница?
Его явно бесят мои слезы.
– Хватит вешать мне лапшу на уши, – рявкает он. – Нашлась тут целка! Даже если ты до сих пор девственница, то это номинально. Папики у таких, как ты, часто имеют нестандартные пристрастия!
– Но это все неправда!
– Ты опять вляпалась. И пришла ко мне за помощью. Сама. Я предупреждал, что благотворительностью не занимаюсь!
– Значит, я пришла зря! Сама справлюсь, без твоей помощи!
– Ну-ну. Кто ж теперь тебе позволит.