С этим тяжело жить.
И что делать я пока не знаю.
Подставлять Крис своей навязчивостью опасно.
Точно я не мог быть в курсе, что ей наговорил отец Динки, но зная его — он мог бы.
И запереть её дома мог, если не вообще упечь куда-то подальше. Очевидно, мать за неё никак не заступается — я это ещё на свадьбе понял. А значит, она даст отправить Кристину и в далёкие дали.
Динка действительно наблюдает за мной и ходит по пятам. Она всё ещё надеется, что я перестану злиться на неё и вернусь.
Но я не злюсь. Я просто не люблю её, но девушка меня не слышит. Она слишком привыкла ко мне и к мысли, что мы суженые друг для друга из-за навязывания этого брака с самого детства нашими отцами.
Пока не было в моей жизни Крис, пока я не достиг уже осознанного возраста и не испытал первое серьёзное чувство к соверешенно другой девочке, я реагировал на это спокойнее.
Теперь же я готов был пожертвовать многим, чтобы иметь право любить того, кого выбрало моё сердце. Даже отказаться от благ, от денег отца.
У меня всё в порядке с мозгами и руками, я смогу учиться и работать и сам себе на жизнь заработаю. Если цена благополучной жизни — моя поверженная голова и разрушенная судьба, то я — пас.
Но если я буду действовать напропалую, то Владимир в самом деле способен Кристине устроить несладкую жизнь.
Владимир — вторая причина, почему Крис открещивается от меня.
Он способен на многое. Он ещё более жесткий и беспринципный, чем мой отец.
Отец Динки может заставить Кристину исчезнуть. И останется только надеяться, что не навсегда…
Этого нельзя допустить. Я сам себе этого не прощу.
Но отказаться от Крис?
Совсем?
Навсегда?
Никогда больше не посмеяться с ней и не услышать сарказма и подколок в мою сторону?
Никогда больше не смотреть в ее нереально красивые глаза с белыми ресницами?
Никогда больше не касаться шёлка её волос?
Никогда больше не чувствовать её поцелуи и ласку?
Нет, это выше моих сил. Это сильнее меня.
Но что же нам делать?
Достал телефон и поискал в диалогах её — всё ещё в черном списке.
Вырвал лист из тетради.
“Вынь меня из чс. Это важно! А то опять подойду так к тебе” — написал я, свернул листок и перекинул через плечо Кристины на её парту.
Она обернулась на меня, а я указал головой на записку.
Она развернула лист, прочла. Потом скомкала его и сунула в рюкзак подальше.