К счастью, Яна не стала интересоваться причинами моего поведения. А я бы и не стала пояснять.
9. Глава 9
Порой время напоминает тянущуюся жевательную резинку. Жаль только, что это определение всегда относится именно к пожеванной продукции данного вида.
Именно эти мысли проносились в моей голове, когда я преодолела половину стометровки.
– Катя! Катя! Катя! – скандировали с трибун ребята с соседнего лагеря.
– Давай, ты сможешь! – и это тоже не было в мой адрес.
Кто бы мне так крикнул, что я смогу. Потому что пусть я и шла первой, приходилось туго. Легкие горели жидким пламенем, а ноги с каждым очередным шагом становились все тяжелее, наливаясь свинцом. Хотелось просто взять и свалиться на прорезиненную поверхность дорожки и от души отдышаться.
Ввиду этого состояния-нестояния отсутствие поддержки ребят с нашего лагеря не сильно задевало меня. Подумаешь, впервые что ли? Я это переживу.
А вот стометровку…
– Да блин! – с досадой притопнула моя соперница по забегу, когда мы почти одновременно пересекли финишную черту.
Ключевое слово почти. Потому что каким-то чудом я таки смогла победить соперницу, оставив позади ещё трёх.
Но наградой мне послужил только презрительный взгляд от номера два.
Хотя и я, чего уж лукавить, не сказать, что чувствовала себя победительницей. Прекрасно знала, что наш забег не единственный, в других явно же будут девчонки побыстрее. Например, те, что выступали от спортивного отряда "Ласточки". Они явно намеревались собрать все лавры почета на этом ежегодном мероприятии.
Но покоя мне не давали совершенно иные мысли. Я все никак не могла выкинуть из головы сомнения в адрес Вознесенского. Вдруг, то была лишь моя разыгравшаяся фантазия, и тем мальчишкой был не он? Нельзя быть уверенной на все сто, особенно учитывая его отношения ко мне после того вечера, когда частично вернула ему долг за мою спасенную жизнь.
Списывать все на банальную трусливость перед общественным мнением мне отчаянно не хотелось. Не такой же Глеб, верно?
После окончания всех женских забегов нас не отпустили, хотя я уже и не надеялась на лучший исход. Наказали сидеть на трибунах и дожидаться окончания всего мероприятия, а после — награждения.
На все мои мольбы отпустить с миром отвечали грубым отказом, вызывая во мне жгучее недоумение.
Им, что, массовки недостаточно?