– Как я, ты хотела сказать? – медовый голос Маши сочился угрозой. Она сделала ещё один шаг вперёд, оказавшись лицом к лицу со мной и некультурно ткнула пальцем в грудь. – Мне кажется, ты кое-что не понимаешь. Вознесенский не для таких, как ты. Он… на абсолютном ином уровне, в отличие от тебя. Даже если Глеб вдруг все же решил поиграть с тобой, то это не значит, что ты можешь строить из себя невесть кого, считая это благословением или как это называется у вас, замухрышек, – продолжала спускать на меня собак она. – Чудо, ага. Рано или поздно он устанет от тебя и выбросит.
– Это то, что случилось с тобой? – не преминула укусить в ответ я. Ее слова… Они как жидкая ядовитая ртуть проникали в мою голову, заставляя неистово желать всего самого наихудшего девчонке. – Глеб наигрался, а ты все никак не можешь это принять?
– Иди к черту, Лаврова, – не найдя более подходящих слов для ответа, только и бросила Маша, одарив меня ненавидящим взглядом. И тут же сорвалась с места, покинув комнату.
Что ж, надеюсь, навсегда.
***
Тайная вечеринка проходила за пределом лагеря, на том самом злосчастном пляже, как я поняла из разговора Маши и Яны.
И если поначалу мне было страшно туда идти, то уже перед самым выходом мне удалось перебороть собственные сомнения. Я спрошу у него! Сегодня!
Пусть меня высмеют, если окажусь неправа, или окатят презрением, я хотя бы буду знать правду. Правду о том, являлся ли Вознесенский тем парнем, с которым я вместе, плечо о плечо, сидела на том самом берегу моря.
Все-таки надев свою самую лучшую блузку, поморщилась. Та действительно была мне уже мала, и на удивление в самом внезапно для меня месте — в груди! Да уж, время беспощадно к любимой одежде.
Заплела косички и натянула джинсы с кедами. Купаться я не собиралась, а вечером у моря может стать довольно прохладно.
Когда я подошла, ребята уже были на месте, расположившись вокруг импровизированного костра, неподалеку от пляжных раздевалок. Но Глеба среди них не было видно.
– О, наша стометровочка, – заприметив меня заулюлюкал Артем, тот самый подпевала Глеба, что в прошлый раз объяснял мне насколько мы с Вознесенским разные.
И почему всем так важно обязательно меня в это ткнуть?
– Вообще-то мой рост метр шестьдесят, – я старалась скрыть уныние в голосе, но из-за этого начала говорить как робот.