Возможно, улыбка вышла довольно жалкой, потому что Хесо даже не улыбнулся в ответ: он просто стоял рядом, совсем близко, и выражение его лица было… странным. Фонарь справа от меня отражался в его кварцево-серых глазах золотым пятном. Вот его губы дрогнули, он зачем-то наклонился ко мне, и…
— Господин! — раздался позади него истошный вопль и дикий грохот. Дракон, молниеносно развернувшись, успел вытянуть руку — и летящий в его спину серебряный кувшин завис в воздухе, а вылившееся было из него рубиновое вино застыло причудливой каплей, а затем послушно заползло обратно в горлышко.
— Простите, простите, — молодой слуга в форменном одеянии, вероятно, запнувшийся о порожек беседки, побелел от ужаса и принялся стукаться лбом об пол. Вокруг него были живописно разбросаны серебряные стаканчики и тарелочки.
— Ничего, просто принеси новые, — устало вздохнув, скомандовал дракон, и служка стремглав унесся к дому, причитая на ходу. Я невольно улыбнулась — ну и ужас наводит дракон на своих слуг! Он что, ест их за провинности?
— Может, тебе завести слуг-призраков, как у Рэна? — ляпнула я и тут же пожалела: дракон, который явно собирался что-то сказать, отчего-то вздохнул и приглашающе указал на подушки:
— Прошу.
Я села, ожидая продолжения разговора. Но дракон молчал, и я тоже, но это молчание не было тягостным — скорее уютным.
Не прошло и минуты, как слуга вернулся и принялся расставлять по столу тарелочки с орехами и фруктами и серебряные стаканчики, своей странной формой похожие на лампу Алладина. В таких же сегодня подавали вино на семейном ужине.
— Сливовое вино, — пояснил Хесо, когда слуга убежал, разлив жидкость по кубкам, и подал мне бокал.
— За что же мы поднимем этот тост? — я приняла стаканчик. Свет фонарей тускло отражался в его начищенном до блеска боку.
— За свободу, конечно же, — Хесо еле заметно улыбнулся. Я легонько стукнула своей «волшебной лампой» о его, и по беседке разнесся мелодичный звон.
— Эггерионский обычай, — пояснила я и пригубила вино. Крепкое и сладкое, оно немного отличалось от того, что я пробовала раньше — и на ужине только что, и в империи до этого.
— За свободу пьют до дна, — дракон погрозил мне пальцем, и я, бросив на него недоверчивый взгляд, осушила «лампу». Мир перед глазами тут же затянулся легкой дымкой и стал более приятным.