После минутной паузы комнату наполнила мелодия: «River flows in you». Это простое и красивое произведение Максим исполнял охотно и довольно профессионально. Вот и на этот раз он сыграл его безошибочно, без сбоев в нотах и тональности. Но, исполняя, всё же чувствовал на уровне подсознания, что чего-то в его игре явно не хватает. Но чего?…
Это почувствовал не только исполнитель, но и учитель.
Пётр Николаевич даже подошёл поближе, чтобы посмотреть на руки играющего. Ему казалось, что за инструмент сел барабанщик, который с непривычки слишком резко нажимал на клавиши. Но нет, Максим делал всё правильно, даже, можно сказать, мастерски. Пока учитель размышлял над этим малопонятным казусом, мелодия закончилась, и Новиков повернулся к Петру Николаевичу с немым вопросом.
– В целом твоя игра действительно достойна лучшего ученика музыкального колледжа, но… – мужчина не мог подобрать нужных слов, чтобы объяснить свои догадки молодому пианисту.
– Что «но»? Я же просил говорить всё начистоту, иначе как я буду учиться!? – возмутился парень.
– Да в том-то и дело, что ты играешь всё правильно. Я не уверен, но твои движения слишком отточены, слишком профессиональны. Но при этом твоя игра потеряла мелодичность, внутреннюю душевность что ли…
– Что это значит? – Избытком терпения юноша явно не страдал, слишком быстро выйдя из себя.
Его брови были нахмурены, из-за чего на лбу уже образовалась небольшая морщинка.
– Я сказал всё, что увидел, – отступив назад, проговорил Пётр Николаевич.
– Или вы просто ничего не увидели, – вновь резко, на грани с грубостью, бросил парень. – Тогда давайте не будем тратить время друг друга.
– Вы меня прогоняете? – прищурившись, взглянул учитель с каким-то интересом на несостоявшегося ученика.
Похоже, он не был особо удивлён таким поворотом, потому и сказал это жёстче, чем разговаривал до этого.
– Вы ведь не можете меня чему-то стоящему научить, – отозвался Новиков. – А раз не можете…
Учитель молча прошёл к выходу и стал обуваться. Когда Максим вошёл в прихожую, Пётр Николаевич уже поворачивал ручку двери.
– Вам нужно быть более мягким, молодой человек. Ваша мать была поистине доброй и светлой женщиной. При этом она умела не только слушать, но и прислушиваться. А вы… – махнул он с сожалением рукой и, не закончив фразы, вышел за дверь.