– Второй взвод! Готовность три минуты! Проверить оружие, парашюты, средства связи и контейнера! О готовности доложить.
– Ох! Да что же ты так орёшь-то? – осадил Георгий ретивого старлея и с лёгкой усмешкой подмигнул Ермакову. – «Если хочешь, чтобы тебя услышали многие – заставь их прислушаться!» – процитировал капитан старинную китайскую мудрость.
«Иртыш» по-доброму похлопал помощника по плечу:
– Ничего! Молодой ещё, старательный. Научится…
– Петрович! – Ермаков вызвал на связь выпускающего старшину, – глянь там, чтобы шкерты по привычке не искали цеплять. Я знаю, что ребята грамотные, но вдруг замкнёт в голове у кого. В «Летягах» первый раз прыгают. Мало ли что… Всё, идем к вам.
– Внимание всем! «Ночной» на связи. Включить режим кодирования. С Богом, ребятки! – выдохнул в интерком Георгий и мысленно перекрестил всю группу.
«С нами Бог!» – раздалось дружно и раскатисто, проникая даже через переборку фюзеляжа.
«Иртыш» и его заместитель с позывным «Скиф» повернулись к Прохоренко. Подали ребятам руки:
– Встретимся на земле!
– Только так! – ответили оба почти одновременно.
Плавно и быстро отошла в сторону дверь той переборки, что была между оперативной рубкой и большим транспортно-десантным отделением: командиры «корсаров» направились на выход.
Георгий, одобрительно глядя им вслед, взял со стола защитный шлем и, активировав специальным пультом под сдвижным бронеэкраном систему поиска и целеуказания «ФИЛИН», привычным движением надел его.
Всё всегда начинается именно с этого момента.
Шлем в руках, и сердце, будто притормаживая, чуть замирает… Но потом, опомнившись, выстреливает, словно из катапульты.
И вот что интересно: оно не рвется из груди, не забивается в дальний уголок, дрожа от страха перед неизведаным, словно перепуганный заяц. Наоборот, оно начинает биться ровно, чётко и бесстрастно. Адреналин не душит, перехватывая дыхание, заставляя безвольно трястись руки и нервно потеть, как это происходит у неподготовленных людей. Нет! Он равномерно разливается по всему телу горячей бодрящей волной, и движения становятся выверенными, мысли ясными, а глаза, лишь на миг прикрытые маской шлема, уже бесстрашно смотрят вперед… и вокруг – на триста шестьдесят градусов – лишь только затемнённое забрало расцветёт буйным цветом проекционных схем целеуказаний.