– У коровы лепёхи лучше получаются, чем у тебя десерты! И это ж надо в такой день!
– Да что случилось-то? – настаивал Никита.
– Ты сам пробуешь, что готовишь? – не унимался шеф.
– Я эти пирожные уже сто раз делал и очень хорошо знаю приторно-сладкий вкус крема, но в сочетании с пикантной кислинкой получается очень вкусно!
– Так вот, больше не будешь ты здесь ничего готовить! – Директор больно толкнул Никиту в плечо.
Никита развернулся, прошёл несколько метров, потом снова подошёл к Василию Гавриловичу.
– Шеф, простите меня, накажите как угодно, только не увольняйте. Я очень хочу у вас работать. Я знаю…
– Нет, ты не знаешь, даже понятия не имеешь, что сто тридцать пять человек теперь никогда, слышишь, никогда не забудут вкус едкой соли во рту!
– Что? Соли? Но откуда она взялась в моём десерте?
– Тебя надо спросить, «жалкий пакостник» – отчаянно выкрикивал директор и широко замахал руками, – ты уволен! Проваливай и даже не думай приходить за расчётом. Остальное твоё «барахло» получишь завтра с курьером. У-би-рай-ся!!!
Никита стоял в оцепенении. Как он мог перепутать соль и сахар в такой ответственный день? Василий Гаврилович надеялся, что этот ужин поможет ему произвести впечатление на дорогих гостей, заработать отличную репутацию и приобрести новых, богатых, постоянных посетителей, потом открыть сеть ресторанов в других городах и вдруг – такое! Это был не просто ужин, а ужин мэра города с очень дорогими гостями. Очень дорогими. М-да, репутация была подпорчена основательно.
Зная «легковоспламеняющийся» характер своего босса Никита поторопился уйти, нет, скорее убежать подальше после категоричного отказа. Если бы он не исчез, тот бы пошёл врукопашную. Никита несколько часов бродил по улицам, словно в бреду. Стыдно было, придя домой с порога заявить матери, что его уволили с таким позором! Он-то думал, что его жизнь, наконец, наладилась. Такая престижная работа, знакомство с Софией, в которой он сразу почувствовал родственную душу. Всё радовало его в этой жизни последние полгода: даже облезлый забор во дворе казался удачно состаренным временем и очень модным; даже изрядно покосившаяся крыша летнего домика на дереве, который они с ребятами построили еще в десятом классе, чем-то напоминала пизанскую башню.
Это был домик из счастливого прошлого, где они собирались и часами разговаривали о будущем, мечтали, кто кем станет, прятались от дождя и делились опытом общения с девчонками. Теперь все его друзья женаты, живут в других городах с семьями и видятся они крайне редко.