Новые номады и Великая степь. Как восстановить мобильное пастбищное животноводство Казахстана и сделать его эффективным и прибыльным - страница 29

На фото результат применения системы целостного, планируемого выпаса по системе Аллана Савори в условиях климата с общими осадками в 200 мм в год. Слева участок под системой целостного выпаса, справа участок продолжающий превращаться в пустыню:

Исследования казахстанских ученых подтверждают эти выводы при условии недопущении чрезмерного выпаса. Интенсивное использование травостоя в 60—70% (см. ниже в таблице) приводит к самому высокому увеличению долгосрочной продуктивности пастбищ за 8 лет до 13 ц с гектара (увеличиваясь с первого года по восьмой от 10,7 ц/га до 14,7 ц/га), дальнейшее же увеличение выпаса более 80% приводит к снижению продуктивности пастбища с 13,7 ц /га в первый год до 12,1 ц/га в восьмой.

Таблица. Изменение продуктивности пастбищ лугостепи Тянь-Шаня в зависимости от степени стравливания травостоя, ц/га абсолютно сухой массы.

«Лугопастбищное кормопроизводство», 2008 г. Тореханов А. А., Алимаев И. И., Оразбаев С. А., стр. 330.

Таким образом, слабый 40—50% выпас и очень интенсивный более 80% экономически менее эффективны интенсивного выпаса с коэффициентом использования травостоя в 60—70%.

Этот эффект отмечал также Н. Э. Масанов (1995г.): «Наиболее очевидным доказательством антропогенного характера номадных ареалов, всего пустынно-степного ланшафтного пояса является негативное воздействие „эффекта недовыпаса“ на растительный покров. В этом случае заметно понижалась урожайность „естественного травостоя“ (Овцеводство Казахстана, 1968, с. 335 и др.), а систематический недовыпас оборачивался значительными изменениями в самом характере растительности и ее жизнедеятельности. Степи превращались в поросшие бурьяном с густым слоем старой ветоши, совсем непригодные для выпаса скота, пустоши. Выпас скота благоприятно влиял на состояние растительного покрова, способствовал его омоложению и произрастанию многолетних трав».

В книге «Кочевая цивилизация казахов» Н. Э. Масанов сделал вывод: «необходимо также остановиться на том, что во всех схемах отдавалась дань процессу седентаризации (оседания – примечание наше), как конечной стадии эволюционного развития номадизма. Надуманность данного постулата очевидна, поскольку в рамках аграрного общества при существовавшем в доиндустриальную эпоху уровне развития производительных сил занятие земледелием возможно только в тех районах, где количество атмосферных осадков не менее 400 мм, либо имеется стабильный поверхностный сток (речная сеть). В этом смысле Казахстан, представляющий на более чем 95% засушливую зону с числом атмосферных осадков менее 400 мм и со слаборазвитым гидрографическим режимом, так же как и Монголия, Джунгария, Аравийский полуостров, Сахара и т. д., не представляет никаких условий для оседания. Проведенное в 1931/32 гг. насильственное оседание привело к массовому голоду и гибели почти 50% всего казахского населения и массовой откочевке за пределы Казахстана (Абылхожин, Козыбаев, Татимов, 1989 и др.). Волюнтаристская кампания по освоению целинных и залежных земель привела к эрозии 10 млн. га плодородных земель (Казахстан, 1969 и др.), а современные методы ведения животноводства способствовали уничтожению еще 55 млн. га (Правда. 1979г. 5 июня), что составляет треть всех сельскохозяйственных угодий республики. В настоящее время ситуация еще больше усугубилась. На половине всей территории Казахстана земля либо эродирована, либо находится на последней стадии сбоя. Иначе говоря, оседание и оседлый образ жизни, соответствующие ему способы ведения хозяйства неэффективны в ареальных (кочевых – примечание наше) экосистемах даже в условиях индустриального общества и приводят к тому, что из сферы хозяйственного освоения выпадают миллионы гектаров земли. … Вследствие этого необходимо признание того, что процессы седентаризации в ареальных экосистемах принципиально невозможны в аграрном обществе и никогда в исторически обозримое время не имели места. Поэтому следует отказаться от мысли, что эволюционное развитие номадизма завершается оседанием. Процессы седентаризации могли иметь место только за пределами ареальных экосистем – в маргинальных (периферийных – примечание наше) зонах либо в оседло-земледельческих ареалах. В ареалах номадизма оседание никогда не имело природной и материальной базы