Монах оставил меня на ночлег без права на выбор. Я гуляла взглядом по массивным книжным полкам. Запах старой бумаги и кожаных переплетов смешивался с пылью.
Мужчина подошел тихо и молча вручил толстый томик по истории Эйгоса.
Долгие столетия кланы жили в мире. Падшие редкими отшельниками бродили по лесам, подобно диким волкам. Изыскательный ум ученых тянулся к экспериментам над их сутью. К чему они привели, история стыдливо умалчивает.
Законы кланов устанавливали четкую иерархию. Ключевое звено – вожак или императрица, в зависимости от пола наследника. Их решения были окончательны и неоспоримы. Право на престол передавалось по праву крови – от старшего родителя к младшему. При нем состоял Совет, включающий в себя от десяти до пятнадцати членов. В его ряды допускались лишь волки элитных семей, по чьим венам текла чистая кровь предков.
Особыми привилегиями пользовались всего два титула: граф и лорд. Первый был выше, соответственно сокращал расстояние до Совета до минимума уже с момента зачатия.
Остальная масса не принимала участия в принятии решений клана, но каждый из них являлся потенциальным воином на случай чрезвычайного положения. Мерой призыва служил лишь возраст: от пятнадцати до пятидесяти пяти.
Последняя перепись учитывала население обоих кланов в схожем количестве, сопоставимом с вместимостью Москвы с учетом нелегальных иммигрантов.
Тридцать девять лет назад в клане Белого волка родился долгожданный наследник, который, впрочем, не был основной ветвью рода. Он был зачат до брака вожака и являлся следствием связи с воинственной дамой, не относившейся к числу элитных семей. Когда ему исполнилось шестнадцать лет, он вызвал отца на бой и узурпировал трон. Белые волки послушно повиляли хвостиками и сложили лапки в поклоне. «Кто сильнее, тот и прав» – издевательский закон природы, воспринимаемый оборотнями, как непреложная истина, не позволял восстать.
Война была сыта жертвами по сей день. Из—за нелепой ненависти одного гибли тысячи.
Утро началось с головной боли. Я привстала, но тут же продавила пружины постели вновь. Тошнота скрутила тугим узлом. По костям расползся невыносимый зуд. Рык и вой рвались из легких. Свернулась в позе эмбриона и обхватила голову руками. Слух сконцентрировался на пульсации крови.