– Да, – вдруг серьезно согласилась Нина.
Десять лет из двадцати девяти – это и правда почти треть.
– Что ж вы так, – покачала головой цыганка, – вот же, шли же вместе пути… Ладно, не рассказывай, все бывает, что уж теперь. Пути у вас теперь разные и жизнь – разная. А вот смерть…
– Что? – встрепенулась девушка.
– Смерть у вас… да тут сам черт ногу сломит, – гадалка посмотрела на нее, потом почти приказала, – покажи-ка вторую руку. О как!
– Да что там такое? – не выдержала Нина.
– Смерть кому-то из вас приготовлена внезапная, но быстрая.
– О господи, – выдохнула девушка. – Какая?
– Авиакатастрофа, – спокойно сказала цыганка. – Я могу, конечно, рассказать про нежданный удар судьбы-злодейки, про небо высокое и беду в дальней дороге, но, по большому счету, вариант тут только один, и я его четко вижу.
– Понятно. Кому?
– А вот этого-то, девочка, я и не вижу. И никто не увидит, раз я не вижу. Кому-то из вас двоих. Одному. Так бывает, – ответила она на недоуменный взгляд Нины, – так иногда бывает, судьба путается, да вы же ее сами и спутали – шли ваши дороги вместе, какого черта вам надо было расходиться? А сейчас и не поймешь, чья она из вас, смерть-то.
– И что мне теперь делать? – тихо прошептала Нина. Самой себе, не гадалке, но вслух.
– Что-что, дурочка. На самолетах не летай. Машин, поездов, пароходов можешь не бояться, – цыганка еще раз скользнула взглядом по ее лицу, потом по обеим ладоням. – Я б тебе сказала, вам обоим бы сказала, что не надо никогда спорить с судьбой, но теперь уже поздно. Теперь тебе осталось только от этой судьбы уворачиваться. Авось и увернешься.
– Спасибо.
– Не благодари, дурочка. И в сумку свою не лезь, нет у тебя денег, только на маршрутку до конца месяца, на кошачий корм да на набойки новые.
Нина не нашлась, что ответить.
Она успела поймать кофе в тот самый момент, когда темная пена уже готова была хлынуть из турки на свежевымытую плиту. Она вообще всегда и везде успевала. Сейчас тоже надо успеть – вариантов нет.
Собраться на работу – двадцать минут. Маршрутка еле тащилась по напрочь забитому Ленинградскому шоссе, пассажиры начинали нервничать, Нина не дергалась – она ездила издалека и поэтому всегда выбиралась на работу с хорошим запасом времени. И в пробке можно было просто смотреть в окно и думать.
Одна случайная цыганка у метро ничего не значит. Ничего.