– Лодку? – через плечо, не оборачиваясь к нему, откликнулся бородач. – Сейчас… сейчас…
Он увлеченно накручивал катушку, вытягивая леску.
– Рыба! Рыба, мать ее! – воскликнул хозяин, взмахивая спиннингом. Леска взметнулась вверх, в воздухе блеснул серебристый бок, и крупная рыбина плюхнулась на камни, под ноги бородачу.
– Макрель! – провозгласил рыжий.
Наклонившись, он взял рыбацкий нож, лежавший тут же, на камнях, и одним взмахом почти отсек трепещущей макрели голову.
– Отличный нож, – прокомментировал рыжий великан. – Лили подарила. Вот тут, на клинке, даже гравировка – Гуннару. Гуннар – это я, – представился он, обернувшись наконец к гостю. – Тебе лодку?
– Да.
– Снасти, костюм?
– Нет, не надо, спасибо.
– А как ты рыбачить собираешься? – удивился Гуннар.
– А никак, я просто в море.
– Зачем? – хозяин недоверчиво покосился. – Ладно, твое дело. Вон, видишь, лодка с номером четыре причалена? Возьмешь ее. Бак полный, будешь уезжать – доплатишь.
– Хорошо, – Ивар снова направился к хозяйскому дому. Дверь была распахнута, он уже понял, что в теплую погоду здесь, похоже, ее не запирают. Лили накрывала на стол, мурлыча себе под нос, но, услышав его шаги, замолчала, словно смутившись.
– Садись, – улыбнулась она. – Чай, кофе, что тебе?
– Кофе.
– Сладкий и с молоком?
– Да. А ты откуда знаешь?
– Не знаю, – засмеялась она. – Нет, ну ты шутишь, что ли? Ну не черный же тебе, ну?
Жаль, что у него не было чуть больше времени. Только эти два дня. Ранняя осень, его любимая погода – еще теплая, но уже по-осеннему тревожная, – серое небо, серое море, лодка, напрочь забытый в домике мобильный. Час на машине до ближайшего города. В четверг он доедет до порта, поставит машину на паром – и еще три дня будет плыть и ни о чем не думать. А пока – осенний ветер, сладкий кофе с молоком и забытые богом рыбацкие коттеджи, хозяин – рыжеволосый викинг, хозяйка с легкой лучистой улыбкой.
Вчерашняя тема вдруг, словно сама по себе, обросла аранжировкой, и Ивар знал, что именно так – единственно верно и правильно. Иногда он изводился, находил несколько вариантов, которые то казались жутко бездарными, то вдруг начинали ему нравиться, и он никак не мог выбрать, и знал – если никак не выбрать, значит, правильного варианта нет. А иногда, как сейчас, с ходу чувствовал, что должно быть именно так. Жаль, что такое вот «с ходу» бывало крайне редко, – ну что ж, тем интереснее.