– Как, вкусно? Ешь, ешь, – смеялась Зызы. – Это же нескончаемый бутерброд.
На следующее утро Тылси прощалась с бабушкой. Нескончаемый бутерброд она разломила пополам (причём оба куска тут же стремительно выросли до прежних размеров), и одну оставила бабушке. Они обнялись, поплакали, но Зызы торопила девочку.
Долго бабушка Югыт смотрела из окна на свою внучку, уходящую за чёрной бегущей точкой.
***
Путешественники шли очень долго. Дни, недели, даже, может быть, месяцы – Тылси не помнила. И спросить не у кого: людные места они обходили. Зызы побаивалась котов, а девочка – злых людей.
Землеройка без устали бежала вперёд, и Тылси едва поспевала за ним. Лезла сквозь кусты, валежник, перебиралась через ручьи и пригорки. Ночью они ели свой, признаться, надоевший бутерброд, запивая его студёной водой из родников.
Девочка всегда отламывала добрый кусок и делилась с Зызы. Ложась спать, укладывала его в свой шерстяной носочек. Вот уж не думала девочка, что землеройка, казавшаяся ей поначалу противной брюзгой, окажется таким милым зверьком.
Если девочка грустила, Зызы всячески пытался развеселить её. Она разыгрывала сценки, как красавица Италмас потчует сейчас бабушку супом из лепестков купальницы. А бабушка Югыт сплёвывает в платок и жалуется: «Инмар понна* (ей- богу), отравишь меня совсем!»
Или как мама играет с чертями в карты, а потом они яростно спорят, чья очередь подбрасывать дрова в адский огонь.
Это было, наверно, забавно, но Тылси всё равно плакала. Тогда Зызы плакала за компанию. Ведь всем известно, что если с тобой плачет друг, то горе делится пополам.
***
Однажды на рассвете, умывшись из чистой дождевой лужицы, Тылси загляделась на своё дрожащее водяное отражение. Ветер завил волосы в тугие кудряшки, а солнце выбелило и слегка позолотило их. Лицо похудело, глаза стали темнее и печальнее. А у кончиков губ она заметила складочку- морщинку… Или ей показалось?
Вдруг ей стало страшно. Что, если они с землеройкой будут так идти, идти, и Тылси уже превратится в старуху, и землеройка давно умрёт, а она, старая Тылси, будет идти, сама уже не помня, куда идёт, зачем…
Подойдя к завтракающей землеройке, она, как бы между прочим, поинтересовалась:
– Зызы, милая. Мы всё идём, а королевства что- то не видать.
– По королевству мы идём давно. Взгляни на ту аллейку.