– Тихо, не шевелись! – Маша схватила руки Вала и крепко сжала.
Вал молчал, он был разбит и практически парализован, волна ужаса накрыла его с головой, он не отрываясь смотрел на окно. Густой мрак мешал разглядеть черты пришельца, но было видно, что в них нет ничего человеческого. Поверхность стекла покрылась капельками влаги, как испариной, снаружи что-то клубилось чернее ночи, а потом к самому стеклу прижался красный, горящий холодным огнем, драконий глаз с щелястым горизонтальным зрачком. И тут разум отказался воспринимать страшную действительность, и Вал потерял сознание.
Когда он очнулся, уже почти рассвело. Вал лежал в постели, укрытый мягким теплым одеялом, рядом на стуле была аккуратно сложена его одежда. Ему было хорошо и спокойно, от пережитого ужаса не осталось и следа, не хотелось ни вспоминать, ни думать об этом. На какой-то миг ему вдруг показалось, что все события минувшей ночи были просто сном, что стоит окончательно проснуться – как исчезнут эти бревенчатые стены, дощатый потолок, пропадет запах сухого смолистого дерева, и он окажется в своей квартире на седьмом этаже панельной многоэтажки, разочарованный и опустошенный.
Вал крепко зажмурился, снова открыл глаза. Все осталось по-прежнему. Он скосил взгляд и увидел, что рядом, поверх одеяла, свернувшись калачиком и укрывшись шалью спит Маша. Осторожно повернувшись, Вал нежно обнял ее за плечи, Маша шевельнулась, устраиваясь поудобней, чему-то улыбнулась во сне и снова задышала тихонько и ровно.
«А ведь мы еще никогда не были так близки,» – подумал Вал и внезапно провалился в глубокий сон без сновидений.
Маша проснулась, когда солнце давно встало и за окном вовсю пели птицы. Ей было тепло и уютно, и как-то необыкновенно хорошо, даже весело на душе. Она лежала, просто прикрыв глаза, и чувствовала, как сомнения и горечь прошлого вечера постепенно тают, исчезая без следа: главное – он пришел, скорее всего ненадолго… Но он здесь! А ведь раньше она боялась даже думать об этом, считая подобное стечение обстоятельств невозможным, несбыточным, нереальным. Теперь же у них было время, она правда еще точно не знала сколько, для совершенно невозможного счастья.
Но пора было вставать, день уже давно начался, а впереди было много неотложных дел, которые необходимо было обязательно выполнить до наступления ночи, иначе… Впрочем, никакого «иначе» не будет. Все будет хорошо, это Маша знала точно. Она осторожно высвободилась из объятий спящего Вала, села, ее взгляд на минуту задержался на его бледном спокойном лице, и она подумала о том, как же все-таки соскучилась за эти двенадцать лет. Маша тихо встала с кровати и на цыпочках выскользнула в сени – одеваться и умываться.