Я сидел, прислонившись к стене, и смотрел на Твайлайт. Ее грива
была растрепана, а шерсть покрыта пылью и кровью. Она выглядела
такой хрупкой, такой беззащитной. И в то же время я знал, что она
сильнее, чем кажется.
Все звучало просто, но была проблема: как мне в принципе
умереть? Все разы моей смерти были вызваны кем-то или чем-то —
ранения, отравления, магия. Сейчас же я был совершенно один, без
средств, которые могли бы моментально меня убить. Хотя я уже знал,
что все со мной будет в порядке, я не мог просто приказать себе
сделать это. Инстинкт самосохранения все еще работал, и он, как
назойливый голос в голове, твердил: "Нельзя. Ты не можешь".
Медленной смерти с болью и страданиями я тоже не хотел.
Единственный, кто мог мне помочь, — это Твайлайт. Ничего мне больше
не оставалось, как начать будить ее.
− Твайлайт, проснись, пожалуйста! Ты мне нужна. Твайлайт! − я
старался толкать ее аккуратно, чтобы не травмировать еще сильнее. Я
не знал, какие ранения получила единорожка, и боялся сделать ей
хуже.
− Твай-лайт! − продолжал я, хотя мне уже казалось, что она
больше не проснется. Но сердце ее билось, значит, она была жива. Я
не мог остановиться.
И вдруг она подскочила, резко вскочив на ноги. Ее рог случайно
ударил меня по голове.
− Ай! Больно! − вскрикнул я, отшатываясь.
Твайлайт тоже поняла, что с ней что-то не так. Ее копыта были
повреждены, и она потеряла равновесие, упав обратно на землю.
− Ой... что... что случилось...? − пробормотала она, ее голос
был слабым и растерянным.
− Ну, мы вообще-то под завалами в туннеле, − ответил я, стараясь
звучать как можно спокойнее. − Мы ехали в поезде, помнишь?
Твайлайт медленно осматривала окрестности, ее глаза скользили по
обломкам, освещенным слабым светом моего фонарика.
− Точно... − прошептала она, и в ее голосе появилась легкая
дрожь. − Какой ужас... Голова болит... А еще... − ее глаза снова
сузились, но на этот раз не так, как в первый раз. Все равно это
было нехорошо.
− Твайлайт, пожалуйста, не теряй сознание, прошу! − сказал я,
стараясь звучать как можно более убедительно. − Посмотри на
меня!
Я взял обеими руками ее мордочку и повернул ее так, чтобы она
видела только меня. Ее глаза были полны страха и растерянности, но
я знал, что должен помочь ей собраться.
− Послушай, не теряй голову, − сказал я, стараясь звучать как
можно спокойнее. − Нам нельзя терять самообладание. Я понимаю, это
тяжело видеть, и эта картинка не уходит из головы, но, пожалуйста,
успокойся. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох...