Я немного опешил после его слов, ведь мысли подобного рода никогда не приходили мне в голову. Я вспомнил, что начав с мелочных зарисовок, всё время стремился улучшать качество своей работы. Брался за очень сложные задания и упорно доводил их до конца, крайне негодуя, если результат не соответствовал моим ожиданиям. Порою эти чувства даже отбивали охоту работать совсем. Всё изменилось, когда в моей жизни появилась Инна. Я стал работать с удвоенной силой, чтобы впечатлить её, а потом она стала помогать мне с начальными эскизами и всё пошло ещё лучше. Но я по-прежнему продолжал искать изъяны в каждом своём творении и часто откладывал его в тёмный угол, стыдясь показывать результаты работы Инне.
– Ты сейчас возможно подумал, зачем же я гружу твой мозг такими вещами, – прервал моё молчание Владислав. – Просто я видел некоторые из твоих работ, которые ты дарил Инне. У тебя есть талант и негоже гробить его понапрасну, ведь согласись, что почти каждая твоя речь про хобби начинается со слов, что ты пока не слишком хорош в этом. В первую очередь поверить в себя должен ты сам, а не кто-то другой. Да и человек ты вроде неплохой, с Инной очень поладил, хотя мне и не верилось, что она кроме Нади с кем-то общаться начнёт.
– Разве она замкнутый человек? – удивился я. – Она очень здорово нашла общий язык со всем нашим классом.
– Была когда-то необщительной, ещё до школы. Полагаю это из-за смерти мамы, зря я рассказал ей, что она именно во время родов умерла. Инна начала винить себя в этой смерти, и первое время постоянно была сама в себе. Потом в детском саду немного сблизилась с Надеждой, а затем в школе встретила тебя, тут то я и увидел первые изменения. Началось с малого, а потом она уже вовсю рассказывала о школе и новых друзьях. О тебе по большей части, особенно мне запомнилась та история, где она закатила истерику, чтобы вас не рассаживали.
– Да уж, ей даже меня удалось провести, это было что-то, – усмехнулся я. – А можно вопрос?
– Конечно, задавай.
– А вот эти выводы про подлинный самоконтроль, когда они к вам пришли?
– После смерти Марии, пожалуй. Не сразу, но постепенно я понял, что нельзя опускать руки. У меня была маленькая дочь, которую нужно было оберегать и учить жить, поэтому я стал больше следить за самим собой.
– Простите, – я немного смутился. – Это наверняка было и остаётся столь печальным событием в вашей жизни, а я поднимаю эту тему вновь и вновь.