Итак, я в Италии. Море завораживает. Часами смотрю на волны, сидя в прибрежном кафе Сан-Марино. «Что такой красивый девушка грустит одна?» – слышу за спиной. Ко мне подошел невысокого роста смуглый мужчина. Он смотрел на меня фантастически яркими, как будто прожигающими насквозь, серыми глазами и широко улыбался. Я рада была хоть с кем-то поговорить. Мы быстро подружились. Завали его Луиджи. Жил он в Палермо. В Сан-Марино он под видом командировки сбежал от жены и шестерых детей. Луиджи оказался очень нежным и страстным любовником, как глоток свежего морского бриза в жаркий летний день. Оказалось, он дважды бывал в России по делам. Неудивительно, что он сносно говорил по-русски. Не могу объяснить, почему, но Луиджи внушал доверие. Я рассказала ему свою историю. Услышав о трагической гибели Сереженьки и безнаказанности виновной в этом Александры, он разразился громкой тирадой эмоциональных выражений на неизвестном мне языке. Немного успокоившись, уже на русском, он сказал: «Это так оставлять нельзя! Нужно мстить!». Но как я могла их наказать, не имея ни денег, ни связей. Даже на киллера у меня не хватило бы денег. Луиджи сказал, что мне нужно выйти замуж за богатого человека. С деньгами можно все устроить. Да… Похоже, в Сицилии думают точно так же, как и в России.
Возвращаясь домой, в самолете я познакомилась с Борюсиком. Какой-то наглый тип с параллельного ряда бесцеремонно уставился на меня. Я подошла к нему и напрямую спросила, почему он на меня так смотрит? Мы вроде как не знакомы и это оскорбительно. Он сказал, что никогда не видел женщины с такими горящими и, одновременно, грустными глазами. Да он романтик! Познакомились. Он представился как «деловой человек Борис Андреевич Долгоносиков». Впоследствии я узнала, что «деловой человек» оказался мафиозой, известным в широких кругах как Боров. Главным источником его доходов были подпольные казино и проституция. Мне на это было наплевать. Что-то одновременно отталкивающее и притягательное было в этом человеке. В нем было что-то первозданное, животное. Своим внешним видом он напоминал мне павиана. За его широкую спину действительно можно было спрятаться от всех проблем и невзгод. Например, с Васькой мы были, скорее, приятелями-любовниками, чем мужем и женой. Я всегда смотрела на него свысока и это его бесило. Здесь все было иначе. После недели пылких ухаживаний Борюсик убедил меня переехать к нему на Рублевку.