Алина стояла у проезжей части, вглядываясь в номера проезжающих мимо микроавтобусов. День был солнечный, ласковый, и на душе все пело и звенело. Вчера мама купила ей новые брючки – те самые, которые она выпрашивала у нее месяц, из-за которых пришлось даже поругаться, крича со слезами: «Да, что вы за родители такие, вечно у вас денег на меня нет!». Но все было позади, и теперь обновка плотно и уютно облегала тело. Когда вчера мама принесла покупку, Алина вспыхнула от радости, чмокнула в щеку, вздохнувшую тяжело мать, и побежала к зеркалу на примерку. Она не могла дождаться утра, чтобы надеть брючки и поехать в школу, предвкушая восторги подружек. А эта, воображавшая бог весть знает что, о себе Нелька, вообще должна лопнуть от зависти!
Ага, вот и нужная маршрутка! Алина взмахнула холеной ручкой, и микроавтобус плавно подъехал прямо к тому месту, где стояла девушка. Алина встряхнула белокурыми кудряшками, забралась в салон, устроилась на переднем сидении и стала предвкушать тот фурор, который она произведет среди одноклассников. На мгновение она оторвала взгляд от окна и заметила, что водитель посматривает на нее в зеркало обзора. «Вот, глупый, – усмехнулась Алина, – так ведь, и врезаться недолго!». Теперь она уже не устремляла невидящий взгляд в окно, а периодически смотрела в зеркало и видела в нем отражение больших карих глаз, вопросительно глядящих на нее. Глаза были красивые! Алина стала украдкой рассматривать водителя: тот был молод, темноволос, широкоплеч. Он снова взглянул на девушку. «И как мы еще едем? Он думает, что может заинтересовать меня, но он всего лишь водитель. Хотя, конечно, мальчик симпатичный, и маршрутка может принадлежать лично ему, но все равно, это не мой уровень».
Подъезжали к Алининой школе. Стараясь сказать, как можно мелодичнее, Алина с улыбкой попросила: «Вот здесь остановите, пожалуйста!». Водитель притормозил, обернулся – он действительно был красив, и произнес: «Девушка, Вы так и не расплатились за проезд!».
Алина густо покраснела, сунула ему в руки деньги и, не дожидаясь сдачи, побежала к школе.
– Игорь Александрович, это просила передать Вам Катюша в том случае, – медсестра запнулась на секунду, – если операция закончится неудачно.
Игорь Александрович взял пухлый конверт, старательно подписанный круглым детским почерком, и сунул в карман халата, т.к. в эту самую минуту в него вцепился день в образе вошедшего Петра Семеновича – обычный день для оперирующего хирурга. Сегодня день был к нему немилосерден: операция, прямая светящаяся линия на мониторе, закрытое простыней тело на каталке, растерянные родственники с вопрошающим взглядом: «Как же так, доктор?». А ему хотелось кричать: «Я – не Господь Бог!».Да, сегодня ему не удалось быть богом.