Тиберий, увидев перед собой низкорослого отца с вытаращенными глазами, в старой тоге, вскрикнул и, словно ослеплённый, закрылся широкими ладонями и отступил назад. Душа Августа ещё более смягчилась. И, тем не менее, он, стараясь возбудить в себе гнев, визгливо закричал, указывая пальцем на крупный нос полководца:
– Ну, вот, милый Тиберий! Как ты появился со своим угрюмым лицом, так сразу испортил моё настроение!
– Отец, где же мне взять другое лицо?– почтительно склоняя голову и опуская взгляд вниз, тихо спросил пасынок.
– Тебя не любит народ. Тебя боятся члены Правительства, а что произойдёт после моей смерти? – Август внезапно умолк и, думая уже о другом, быстро прошёл по комнате, с мучительным стоном заламывая руки. – О, боги, я предвижу новую затяжную войну между римским народом. – Он стремительно глянул на пасынка. – Тебя не поддержат германские легионы, а восточные – поднимут бунт. А Правительство, едва ты покинешь Рим, изберёт принцепсом Агриппу Постума. О! Я несчастный отец!
Агриппа Постум был внуком Августа, который купил его у своего зятя, что часто практиковалось в те годы, и усыновил, сделав его, по сути, наследником. Однако наследник, возмужав, прославился на весь Рим низким, диким и необузданным нравом, а развратом повторил свою мать Юлию. Тяжело страдая из-за своих детей, принцепс отправил обоих в ссылку. А когда сенаторы пришли к нему и, преклонив колена, начали умолять его простить Юлию, он в ярости крикнул:
– Я вам желаю таких же дочерей, жён и сестёр, как моя дочь Юлия! – и выгнал всех вон.
Теперь он чувствовал себя слабым и больным, как никогда. Его мучил страх, что он мог умереть внезапно, хотя мечтал о лёгкой, внезапной смерти. Август боялся, что не успеет внушить Тиберию нужные для управления государством мысли, предостеречь, указать.
Он с глубоким вздохом посмотрел на пасынка, который стоял посередине комнаты с каменным выражением лица, и, театрально вскинув над головой руки, воскликнул:
– Ну, что ж! Пускай правит! Тем чаще римский народ будет вспоминать мою мягкость и доброту!
Он взял под руку Тиберия и начал прогуливаться с ним по комнате.
– Слушай меня внимательно, милый Тиберий.
– Я весь внимание, отец.
Август, рассеянно глядя перед собой, вынул из пояса горбушку и с удовольствием закусил
– Вчера я возвращался из царской курии в носилках. Съел ломоть хлеба и несколько ягод толстокожего винограда. И этим был сыт весь день…– Он потёр лоб и поморщился…– Да…этот Агриппа…мне донесли сенаторы…я ведь недавно болел…Так вот сенаторы в дни моей болезни…я знаю их имена…но пускай им простят боги…немедленно отправились к Постуму. И в разговоре с ним обращались к нему «государь».