Эта работу в подавляющем большинстве случаев ему приходилось начинать далеко не с "чистого листа бумаги". Практически каждое новое назначение сопровождалось для Курганова длительным погружением в атмосферу, в которой были начисто стёрты какие-либо грани между правдой и ложью, честностью и подлостью. Он хорошо помнит свои первые попытки изменить ситуацию, опираясь на такие понятия, как совесть, честь, чувство собственного достоинства. В абсолютном большинстве случаев они прерывались грубо и прямолинейно: "ты не поп, а я не на исповеди", "не лезь в душу", "посмотрим, что будет с тобой через два-три месяца"…
– Валерий Петрович! – голос водителя прервал его размышления. – Впереди авария. Мы можем опоздать в Комитет.
– Не "мы", а "я". Давай, Виктор, нарушай! Но без ДТП. Замаливать грехи буду я. Нельзя мне опаздывать.
…Он понимал этих людей. Они приняли предложенные им "правила игры" и, в зависимости от своего вклада в «общее дело» получили доступ к льготам и привилегиям пропорционально этому вкладу: от специального медицинского обслуживания членов семьи и заграничных поездок за счёт организации до солидных премиальных выплат и головокружительного карьерного роста. В этих условиях приходит ощущение жизненного комфорта, материального благополучия, уверенности в себе и в своем будущем. От всего этого очень трудно отказаться. Поэтому подписываются акты приёма-сдачи работ, которые никто не выполнял, и проводятся тендеры с заранее назначенными «победителями», которые потом щедро отблагодарят организаторов этих тендеров. Поэтому должности продаются, а планы поставок обеспечиваются конвертами представителям заказчика.
Нередко, после подобных разговоров Валерий возвращался к мыслям об отце. Второй секретарь обкома КПСС Петр Курганов в 1962 году был освобожден от занимаемой должности и исключен из партии. Причина – категорическое несогласие с решением ЦК КПСС о разделении обкомов на промышленные и сельскохозяйственные. Валерий на всю жизнь запомнил этот период своего детства: безрезультатные попытки отца найти работу, выселение из обкомовской квартиры, безденежье, семейные скандалы и постоянные материнские упреки отцу, из которых "правдолюб хренов" был самым безобидным.
"Волга" резко сбросила скорость и остановилась. "Зацепили! – недовольно проворчал водитель, – Ваш выход, шеф!" Курганов вышел из машины и подошел к лейтенанту. "Мы нарушили правила движения, признаём это и просим извинить нас. Я очень спешу на работу, а здесь такие пробки!" Лейтенант молча стоял, не реагируя на услышанное. "Ждёт, когда "позолочу ручку", – понял Курганов и ощутил знакомое в подобных случаях чувство лёгкой брезгливости. "Лучше бы этот страж порядка отобрал права", – с досадой подумал он и протянул ему удостоверение сенатора. Убедившись, что перед ним член Совета федерации, лейтенант с явно выраженным сожалением вернул документ и молча зашагал к своей машине, утратив всякий интерес к нарушителям.