Возле подъезда стоял Анатолий и почему-то, сурово взглянув на подбежавших ребят, сказал Вале:
– Я хочу пригласить тебя к себе.
Валя ответила: – Переоденусь.
Валера встревожено уточнил у Вали:
– Ты уверена, что тебе это надо? К Анатолию.
– Не знаю, – растерянно ответила девушка.
– Ты же вышивать хотела, – заметил Паша, – крестиком.
Валя оставила ребят на улице, поднялась на лифте в свою квартиру, переоделась и снова из квартиры вышла. Лифт был занят.
Валя нажала на кнопку и стала ждать. Лифт открыл двери и на лестничную площадку из лифта вышел Илья. Увидев, что сестра куда-то уходит, спросил высокопарно:
– А твой отец знает о твоих планах уйти из дома?
Валя улыбнулась:
– Вы все сговорились что ли сегодня?
Илья решил поумничать:
– Просто, я считаю, что родители имеют право знать, как свое свободное время проводит их любимая дочь…
Валя не дослушала. Она скрылась в лифте и нажала кнопку первого этажа.
На улице у подъезда терпеливо ждал Анатолий. Ребят уже не было. Всю дорогу к своему дому Анатолий молчал.
Дома у него никого не оказалось. В его комнате было на редкость чисто. Анатолий включил музыку, посмотрел на Валю преданными глазами и проникновенно сказал:
– Я люблю тебя. Я боюсь тебя потерять.
– Откуда такая уверенность, что все должно теряться? – пожала плечами Валя.
– Подари мне другую уверенность, – шепотом проговорил Анатолий.
Он подошел к Вале совсем близко, взял ее за руки и прошептал уже в ухо:
– Я люблю тебя.
Валя отстранилась.
Толя положил свои руки к ней на плечи и сказал:
– Я знаю, что ты любишь меня.
Он напористо принялся целовать Вале шею и горячо дыша, проговорил:
– Не бойся быть со мной.
Толя выглядел взросло. А взросло, значит властно. Его желание обладать Валей было непоколебимым. Он не ждал согласия, он брал то, что хотел, чтобы оно принадлежало ему.
Валя увидела в этом мужественность. Уже много-много позже она поймет, что дело не в мужественности. Что Толя вцепился в Валю, увидев в ней ту, которая сделает его мужественным и придаст ему вес, но сейчас все принималось за любовь и называлось любовью, и Валя верила, что это то самое. Настоящее.
Прикосновения рук, красивое раздевание и первая постель под тяжелым, рваным ватным одеялом, прикрытым неизвестно откуда списанным больничным пододеяльником с зелеными штампами, было сладким сном и настоящей сказкой. Играла спокойная музыка из ненового магнитофона…