И это волжское раздолье гармонично сочеталась, особенно для мальчишек, с легендами о разинских кладах, зарытых на склонах симбирской горы. Конечно, вряд ли во время осады крепости бунташными ватагами кто-то удосужился закопать в землю отнятые у помещиков ценности, но вот древнейшие «чертовы пальцы», разного размера аммониты, даже кости допотопных животных, которым по нескольку миллионов лет, находили точно. Как это будило фантазию! Рождало мечты об овладении временем, пространством! А фантазии и мечты – это определяющее условие развития яркого полноценного воображения – отца исследовательской мысли.
Вот так и действовало на Володю исконное российское раздолье, очарование и полнота которого не могла не напитывать его сердце ощущением красоты жизни, беспредельности человеческих сил, их необоримости. Судя по всему именно отсюда, с высокого Венца, этот страстный, энергичный молодой человек сумел, пусть пока и очень смутно, пунктиром, примерить свои возможности охватить дерзкой любящей мыслью не только просторы России, но и всего мира.
Одноклассник А. Н. Наумов, спустя много лет, написал: «Еще в те отдаленные времена Ульянов казался всем окружавшим его каким-то особенным… Предчувствия наши нас не обманули. Прошло много лет и судьба в самом деле исключительным образом отметила моего тихого и скромного школьного товарища, превративши его в мировую известность, в знаменитую отныне историческую личность – Владимира «Ильича» Ульянова-Ленина, сумевшего в 1917 году выхватить из рук безвольного Временного Правительства власть, в несколько лет путем беспрерывного кровавого террора стереть старую Россию, превратив ее в СССР-ию, и произвести над ней небывалый в истории человечества опыт – насаждения коммунистического строя на началах III-го Интернационала».
А что происходило в стране и мире к концу XIX века?
Трудно сегодня представить, но крепостное право отменили всего за девять лет до рождения Владимира Ульянова, и даже когда он вступил в подростковый возраст Россия еще жила воспоминаниями и отчасти даже укладом недавно отмененного крепостничества, поспешно встраивалась в капитализм, пребывая в вечном стремлении догнать Запад. Её экономика в последней четверти XIX века во многом оставалось всё ещё полуфеодальной: на селе доминирование крупных помещичьих землевладений соседствовало с крестьянским малоземельем. Неограниченная монархия, политическое засилье дворянства, сословность, низкий технологический уровень производства, особенно в сельском хозяйстве, неизбежно порождали нестабильность, социальные и экономические противоречия. В обществе уже зримо усиливались настроения в пользу перемен.