Она снова принялась разглядывать календарь, и Макс испытал какое-то странное ощущение. Вроде хотел, уже окончить этот разговор, который наверняка был больше в тягость обоим, чем приносил удовольствие. Но с другой стороны, совсем не желал, чтобы Тереза сейчас попрощалась и исчезла.
– Чего-то интересное увидела? – кивнул он на разноцветный лист на стене.
– Да нет вроде. Просто календарь пятилетней давности. Того года, когда я как раз замуж вышла. – Она передёрнула плечами, и следом быстро, будто боялась передумать, предложила: – Слушай, а давай куда-нибудь сходим, а? В кафе тут, помнишь, на берегу озера? Или в кино, если ты не голоден.
Тереза повернулась к Максу и озвучила то, что беспрестанно билось у него в голове:
– Неуютно тут как-то. А с тобой так быстро снова разбегаться на несколько лет не хочется.
Один из редких тёплых летних вечеров был удивительно приятным. Золотистым и невесомым, какими бывают пронизанные закатным солнцем облака. Окружающая действительность казалась тягучей, как подтаявшая сладкая конфета, но в противовес этому не приторной, а лёгкой, словно янтарная карамель.
Рядом с ним сидела Тереза, почти не притронувшаяся к еде, но заказавшая третий по счёту стакан воды со льдом. И это было каким-то… правильным. Возвратившим Макса в детство, где Тэри точно так же садилась возле него и пила компот, который их с Марком мама подливала всем троим из выцветшего пластикового графина. Им нравилось чувствовать себя в тот момент взрослыми, и все трое не осознавали, что значит стать таковыми на самом деле.
– Ну… Расскажи о себе, – наконец прервала затянувшееся молчание Тереза.
Они обменялись за последние полчаса от силы десятком ничего не значащих фраз, хотя, казалось, должны были говорить без умолку. Но Макс и не хотел этой бесцельной болтовни. Просто сидеть рядом и смотреть на то, как закатное солнце отражается в водах озера, как играет лёгкий ветер в ветвях деревьев, как Тэри заправляет локон волос за ухо – было закономерным и нужным.
– Да что рассказывать? Ты уснёшь, если я начну перечислять все свои хоккейные занятия.
– М… И это всё? Никогда не поверю, что у тебя нет иных увлечений.
– Никогда не стал бы тебе врать, что их у меня нет.
– Та-а-ак. Значит, есть.
Тереза поставила стакан воды на столик, отодвинула тарелку с остывшим мясом и, опершись локтями на стол, подалась к Максу.